ШИМОН ПЕРЕС порадовался бы публичной баталии вокруг его похорон.

Арабские члены Кнессета не явились? Великое дело!

Я тоже не присутствовал. Мы никогда не симпатизировали друг другу, и мое появление там выглядело бы чистым лицемерием. А я не люблю лицемерия.

Члены Кнессета от "Объединенного списка" решили бойкотировать мероприятие. Они обвинили Переса в том, что большую часть жизни он боролся c арабами вообще, и с палестинцами – в частности.

("Объединенный список" образован тремя арабскими партиями, которые терпеть не могут друг друга. Они были вынуждены объединить силы в Кнессете из-за закона, инициированного крайне правым министром Авигдором Либерманом – некоторые называют его фашистом – повысившим избирательный порог для всего Кнессета. Поэтому это "Объединенный список", а не "Единый список"),

Решение бойкотировать похороны вызвало бурю протеста среди еврейских членов Кнессета. Да как они посмели? Бойкотировать покойного Переса – это всё равно, что бойкотировать Израиль! Их нужно изгнать их Кнессета! Пусть все другие члены Кнессета покинут зал, когда они будут выступать! (Странно, что никто пока не предложил бросить их в тюрьму).

Но гораздо любопытнее споры, которые эта история вызвала среди арабов. Некоторые арабы не согласились с решением "Объединенного списка". Другие арабы тут же обвинили их в том, что они стали "хорошими арабами" как презрительно называют тех арабов, кто жаждет любви еврейского большинства в Кнессете, вроде "Дядюшки Тома" среди негров в Америке.

Эти споры не утихли до сих пор. Они касаются самых основ существования арабско-палестинского меньшинства в Израиле, составляющего примерно 20% его жителей.

ВСЁ ЭТО возвращает меня ко времени моего детства.

Девять с половиной лет я прожил в демократической немецкой "Веймарской республике" и еще полгода в нацистской Германии. Мы были "немецкими евреями". То есть, немцами во всех отношениях, а евреями – только по религии. Практически это означало, что мы немцы, но немцы другого сорта, считающиеся немцами, но не совсем, и в то же время принадлежащие всемирному сообществу, именуемому "еврейский народ".

Я часто вспоминаю одно важное событие в моей жизни: патриотическую церемонию в школе, вскоре после прихода нацистов к власти. Учеников собрали в актовом зале, и в завершение собрания все встали, чтобы спеть национальный нацистский гимн. Я был учеником младшего класса, младше всех других в моем классе и вообще самым маленьким мальчиком во всей школе, а, кроме того, я был в ней единственным евреем.

Ни о чем не задумываясь, я встал вместе со всеми, но не поднял ругу в нацистском салюте и не стал петь вместе со всеми. Один пацаненок среди сотен рослых ребят.

Когда всё закончилось, несколько старших мальчишек пригрозили мне, что если я выкину такую штуку опять, мне будет плохо. К счастью, через несколько дней мы уехали в Палестину.

ЭТО МЕЛКОЕ происшествие, вероятно, помогло мне понять, как чувствуют себя израильские арабы.

Кто они? Израильтяне? Арабы? Палестинцы? Израильские арабы (определение, которое они ненавидят)? Палестинские граждане Израиля (как многие из них теперь предпочитают называть себя). Всё это вместе? Ничего из этого? После войны 1948 года, в ходе которой было образовано Государство Израиль, а 750 000 арабов бежали или были изгнаны (и не допущены обратно), население нового государства составляло 650 000 человек, из которых 20% были арабы. Чудесным образом (или благодаря еврейской иммиграции) процентное соотношение не изменилось до сегодняшнего дня, несмотря на гораздо более высокую рождаемость у арабов.

После образования Израиля все арабские города и поселки были подчинены "военной администрации", режиму, не распространявшемуся на какую-то определенную территорию, но исключительно на арабских жителей. Это значило, что ни один араб не имел права покинуть свою деревню или город без разрешения в письменной форме, даже если речь шла о том, чтобы навестить двоюродного брата в соседней деревне. Без такого разрешения нельзя было ни получить лицензию на ввоз трактора, ни отправить дочь в учительский колледж.

Этот омерзительный режим длился 18 лет. Израильтяне-евреи из лагеря мира и двунациональная коммунистическая партия активно пытались положить ему конец. Я принял участие в десятках демонстраций и даже придумал эмблему для этой кампании (просто букву "х").

ПОКА Давил Бен-Гурион оставался у власти со своим помощником Шимоном Пересом, все наши протесты были безрезультатны, и лишь когда обоих выбросили из их собственной партии, военную администрацию упразднили. Кстати, "Шин-Бет" (тайная служба внутренней безопасности) был сторонником ее упразднения, доказывая, что она приносила больше вреда, чем пользы, и лишь мешала деятельности этой службы. Все эти годы я был тесно связан с арабской общиной и завел многих друзей в арабских городах и поселках. Среди сотрудников моего журнала было несколько арабов – случай необычный в то время, а когда я организовал новую партию, у нас появились арабские кандидаты и избиратели.

К сожалению, я пренебрегал этими связями после Шестидневной войны 1967 года, когда Израиль захватил полосу Газы и Западный берег, включая Восточный Иерусалим. Я с головой ушел в борьбу за создание палестинского государства и соблюдение прав человека на оккупированных территориях.

КАКОВО же положение арабских граждан собственно в Израиле?

Есть два определения.

По первому, они равноправные граждане Израиля, "Еврейского и Демократического Государства". По второму – они угнетенное и дискриминируемое меньшинство, влачащее жалкое существование.

Какая же картина верна?

Несколько лет назад, задолго до того, как Авигдор Либерман стал Министром обороны и мог высказывать, что ему взбредет в голову, он выдвинул сногсшибательное предложение: создать палестинское государство и присоединить к нему смежные израильские территории, населенные арабами, в обмен на территории Западного берега, в которых живут еврейские поселенцы.

По этому предложению, многие арабы, являющиеся сейчас гражданами Израиля, вошли бы в палестинское государство вместе со своей землей, городами и поселками. Замечательно. Но сами израильские арабы встретили это предложение гневными протестами. И ни один араб не высказался за него.

Почему? Средний доход граждан Израиля, включая арабов, более чем в десять раз выше того, что получают арабы на оккупированных территориях. А права человека соблюдаются несравненно лучше.

Есть арабы, которые заведуют отделениями в больницах. Арабы-медбратья получают самые лестные отзывы. Среди членов Верховного суда есть уважаемый всеми араб, который отправлял в тюрьму министров-евреев. Есть профессора-арабы в университетах.

Значит ли это, что арабы в Израиле полностью равноправны?

Далеко не так. Их дискриминируют множеством способов. Арабские муниципалитеты получают гораздо более низкие субсидии, чем их еврейские соседи. Уровень арабских школ в целом более низкий (хотя некоторые из них относят к лучшим). Бедуинские деревни разрушают и насильственно переселяют. Ни одна еврейская партия и не помыслит включить "Объединенный список" в правительственную коалицию.

Средний уровень жизни арабов в Израиле ниже, чем у евреев, хотя всё еще намного выше, чем на оккупированных территориях и в большинстве арабских стран.

Но что еще важнее: арабские граждане каждую минуту жизни ощущают, что это "государство еврейское ", что им оно не принадлежит и что их, в лучшем случае, просто терпят. Их заставляют петь национальный гимн, не имеющий к ним никакого отношения ("Пока жар души глубоко в груди еврея пылает...") – напоминает мне тот случай, когда я должен быть петь в школе гимн. Флаг и другие государственные символы – исключительно еврейские.

Некоторые арабские друзья говорили мне с глазу на глаз, что, навещая родственников на Западном берегу, они ощущают свое превосходство. Но когда они едут к морю в Тель-Авив, что бывает нечасто, они не осмеливаются говорить по-арабски.

В целом, картина гораздо сложнее примитивных лозунгов каждой из сторон.

НИ ОДНО национальное меньшинство в мире не бывает совершенно счастливо: это, вероятно, противоречило бы человеческой природе. В первые годы государства арабское меньшинство вело себя угодливо. Большинство его представителей в Кнессете были квислингами сионистских партий. Один из них, Абдаль Азиз Зоаби, сокрушался: "Моя страна ведет войну с моим народом!"

Почти все израильтяне-евреи, включая почти все партии, отрицают само существование палестинского народа. "Нет такой штуки, как палестинский народ!" – заявляла Голда Меир. Сам я потратил тысячи часов, пытаясь убедить израильские аудитории, что палестинский народ существует, и что, не признавая этого, достичь мира невозможно.

Теперь раболепие ушло в прошлое. Палестинские граждане Израиля образуют сильное и гордое сообщество. Ханин Зоаби приводит евреев в бешенство своими провокационными выходками.

Многие годы мы надеялись, что эта арабская община станет "мостом" между Израилем и арабским миром, но эта надежда давно утрачена. ("Мост люди попирают ногами" – сказал мой арабский приятель). Хуже того, пропасть между арабами и евреями в Израиле постоянно расширяется.

На мой взгляд – это трагедия. Если все предрассудки вдруг исчезнут, и между израильтянами и палестинцами наступит мир, евреи и арабы в собственно Израиле вполне могут слиться в едином израильском обществе.

Совершенно определённо одно: в Израиле не произойдет никаких перемен к лучшему, никаких изменений государственной политики, если арабские граждане и их представители не станут частью новой миротворческой силы. Без этого никакой надежды нет.

Но я оптимист.