АВРААМ БУРГ (58) был депутатом Кнессета и какое-то время его спикером. Его покойный отец долгое время входил в кабинет министров и был лидером национально-религиозной партии, пока она не стала оголтелым мессианским сборищем. Отношения с Бургом-старшим были у меня вполне дружеские, главными образом, потому что мы оба оказались избранными в Кнессет выходцами из Германии.

Бург-младший, который всё еще носит кипу благочестивого еврея, вступил в «Аводу» и стал одним из «восьмерки голубей» – умеренной группировки внутри этой партии.

На прошлой неделе «Ха-Арец» напечатала статью Бурга, в которой он предложил увязать «решение по принципу двух государств» с созданием федерации двух государств. Он уподобил это строительству здания, первый этаж которого будут образовывать права человека, второй этаж – примет два государства, Израиль и Палестину, а третьей составляющей станет их федерация.

Предложение Бурга воскресило во мне ряд воспоминаний.

ВЕСНОЙ 1949 года, сразу же после подписания первоначальных соглашений о прекращении военных действий между новым Государством Израиль и арабскими странами, которые вмешались в войну, в Израиле возникла группа сторонников создания палестинского государства рядом с Израилем и подписания ими пакта двух наций.

В то время идею сочли еретической, потому что в Израиле яростно отвергали само существование палестинского народа.

Группа состояла из араба-мусульманина, араба-друза и меня. Через некоторое время, когда наши попытки создать новую партию не удались, группа распалась. (Довольно любопытно, что все трое стали впоследствии членами Кнессета).

Мы были единого мнения по главному пункту: границы между двумя государствами должны быть открыты для свободного перемещения людей и товаров. Слово «федерация» мы не употребили, но имели в виду нечто близкое к этому.

После Суэцкой войны 1956 года с той же идеей выступила новая группа. Основали ее Натан Ялин-Мор и я, и она привлекла представительный круг интеллектуалов, писателей и художников. Ранее Ялин-Мор возглавлял группу «Борцов за свободу Израиля», которую британские власти заклеймили как крайне экстремистскую еврейскую террористическую организацию, назвав ее «Бандой Штерна».

Мы назвали нашу группу «Семитское действие» и опубликовали «Ивритский манифест», который, как я полагаю, был и остается единственным в своем роде полным и детальным планом отличающегося израильского государства. Он содержал, в числе прочего, план образования рядом с Израилем арабского палестинского государства и федерации Израиля, Палестины и Иордании, которая носила бы имя «Иорданского союза».

В 1970 году Аба Эбан выдвинул идею решения по типу Бенилюкса – федерации Бельгии, Нидерландов и Люксембурга. К моему удивлению, когда я впервые встретился с Ясиром Арафатом в 1982 году во время осады Бейрута, он высказал точно такую же формулировку: «Федерация Израиля, Палестины и Иордани, а, может быть, и Ливана – почему бы нет?» Он повторил ту же идею теми же словами и во время нашей последней встречи незадолго до его таинственной смерти.

Впоследствии я отказался от использования слова «федерация», решив, что оно звучало слишком устрашающе для обеих сторон. Израиль опасался, что вступление в федерацию ограничит его суверенитет, а палестинцы подозревали, что это – еще один сионистский трюк и новый способ сохранения оккупации. Но представлялось очевидным, что два государства не смогут просуществовать бок о бок на крошечной территории исторической Палестины сколь-нибудь продолжительное время, не завязывая тесных взаимоотношений.

Следует помнить, что первоначальный ооновский план раздела предусматривал создание своего рода федерации, хотя и не использовал этого слова. По этому плану арабское и еврейское государство должны были войти в экономический союз.

В МИРЕ полно федераций и конфедераций, и не найти двух одинаковых. У каждой своя единственная структура, образованная историей и обстоятельствами. В основе всех из них лежит то или иное соглашение, «феод» по-латыни, отсюда и термин.

Страшную гражданскую войну в США вели федерация (северяне) и конфедерация (южане). Федерация предполагает тесный союз с сильным центральным правительством, а конфедерация – более свободное сотрудничество полунезависимых государств.

Список длинный. Швейцария называет себя «конфедерацией». Постсоветская Россия – «федерацией». Германия – «федеративной республикой», и так далее.

Федерация Израиля и Палестины, включающая или не включающая Иорданию, обретет свой собственный характер, соответствующий исключительным обстоятельствам ее образования.

Но главный вопрос – это время.

Поскольку Бург уподобил свое предложение возведению здания, строить его нужно этаж за этажом, с фундамента и до крыши. И я вижу такую же картину.

Первый этаж – это решение по принципу двух государств. Оно должно быть реализовано в первую очередь, и пока это не сделано, любые предположения о том, что должно последовать, лишены смысла.

Это значит, что Государство Палестина с границами по линии 1967 года со столицей в Восточном Иерусалиме должно быть образовано в качестве свободного, независимого и суверенного государства палестинского народа.

Пока не будет реализована эта основная идея и не согласованы все связанные с ней ключевые проблемы, прочие предложения бессодержательны.

Оккупация – кровоточащая рана, которая должна быть залечена, прежде всего, в рамках мирного урегулирования. Не может быть никаких разумных переговоров о федерации между угнетателем и угнетенным. Федерация подразумевает партнерство и равенство статуса, даже при неравенстве сил.

Решение по принципу двух государств предполагает заключение мира, пусть даже формального, который положит конец тянущемуся столетие конфликту. Когда такой мир будет заключен, можно – и нужно будет – обдумать следующие этапы: углубление мирных отношений и превращение их в повседневную реальность жизни людей.

ПРЕДПОЛОЖИМ, что этот раунд мирных переговоров, или какой-то из следующих раундов, завершится официальным заключением мирного договора и, как сказал это Джон Керри, положит конец всем взаимным претензиям. Именно тогда должна быть рассмотрена идея конфедерации.

На что же мы должны рассчитывать: на тесно связанную федерацию или рыхлую конфедерацию? Какие функции обе стороны готовы – по своей доброй воле – передать с национального на федеральный уровень?

Вероятнее всего, Израиль не откажется от права принимать решения по отношениям со всемирной еврейской диаспорой и по иммиграции. Это же можно сказать об отношениях Палестины с арабским миром и о возвращении беженцев.

А если задать вопрос о международных отношениях в целом? Насколько мне известно, во всех существующих федерациях и конфедерациях – это прерогатива центрального органа власти. Но в нашей ситуации с этим возникнут большие проблемы. Военные вопросы и вопросы безопасности еще более проблематичны.

Как мне представляется, федерация будет главным образом заниматься экономическими вопросами, проблемами прав человека, свободой передвижения и тому подобным.

Самое главное: переговоры между Государством Израиль и Государством Палестина относительно федеративного устройства должны быть свободны от нажима и вестись добросовестно.

СТАНЕТ ли это концом пути к подлинному миру? Я полагаю, что это лишь первые шаги.

Если решение по принципу двух государств – это первый этаж, а федерация – второй, можно предположить, что третьим этажом станет создание регионального союза по образцу Европейского Союза.

В наши дня, при продолжающихся в регионе волнениях, трудно представить, что Арабская весна может привести к стабильности. Но у нас короткая память. Европейский Союз возник как следствие самой страшной из всех войн – Второй мировой войны, жертвами которой стали миллионы европейцев.

Региональная организация (я привык называть ее «Семитским союзом»), в которую войдут Израиль и Палестина, принесет выгоды ее партнерам во всём мире, в котором региональные группировки играют всё большую роль.

Но венцом нового порядка станет образование в той или иной форме всемирного правительства, которое чрезвычайно необходимо уже сейчас. Я весьма уверен, что возникнет оно еще до конца этого века. Это не более утопично, чем идея Европейского Союза сто лет назад, когда ее выдвинула горстка дальновидных идеалистов.

Уже существует масса проблем, которые не могут быть решены на национальном и даже на региональном уровне. Спасение нашей планеты от грозящих ей экологических катастроф. Предотвращение войн между странами и гражданских войн. Повсеместная защита прав человека. Обеспечение реального равенства женщин. Защита меньшинств. Борьба с голодом и болезнями. Для решения всех этих задач необходим новый мировой порядок.

Утверждение такого порядка равнозначно образованию всемирной федерации. Из этого не следует, что национальные государства исчезнут. Они, скорее всего, останутся, как остались они в рамках Европейского Союза, но с ограниченным суверенитетом.

Будет ли такой мировой порядок демократичным? Должен быть. Настанет день, когда человечество изберет всемирный парламент, подобно тому, как европейцы избрали европейский парламент, постоянно расширяющий свои полномочия.

Пока это лишь мечты, но задуматься следовало бы уже сегодня.

Нам, однако, в этой маленькой стране, нужно, прежде всего, прийти к мирному урегулированию – к миру между двумя народами, живущими в братском согласии.

--

Сокращенный вариант этой статьи был опубликован в газете «Ха-Арец.

На сайте «Гуш Шалом» опубликован русский перевод книги Ури Авнери «Другая сторона медали», написанной по горячим следам войны 1948 года, участником которой он был.

http://zope.gush-shalom.org/home/ru/other-side-of-coin-russian.pdf