Если бы я прислушался к зову своего сердца, то обратился бы к нашему правительству, заклиная его послать израильские войска в Сирию, выгнать шайку Асада из Дамаска, передать страну сирийской оппозиции или под управление ООН и вернуться домой.

Это было бы совсем не трудно.

До Дамаска от позиций израильской армии на Голанских высотах всего несколько десятков километров.

Сирийская армия ведет борьбу со своим народом, и если бы она развернулась и вступила в схватку с нами, повстанцы хлынули бы в Дамаск и сами завершили дело.

Так или иначе, чудище было бы повержено.

Правда, здорово?

И действительно было бы здорово, если бы сама идея не была совершенно вздорной.

Прежде всего, потому что сирийцы, включая повстанцев, ненавидят нас, вероятно, не меньше, чем Асада.

Если бы израильские войска перешли границу, сирийцы объединились бы в поддержке своей армии, и восстание закончилось бы.

Для всего арабского мира Израиль – ученик дьявола. Даже те арабские страны, которые, как Саудовская Аравия, поддерживают Свободную сирийскую армию, серьезно задумались бы. Какой бы прогрессистской и патриотичной любая арабская группа ни была, поддержка со стороны Израиля стала бы для нее поцелуем смерти.

По этой причине даже словесная поддержка оказалась бы гибельной. Кое-кому хотелось бы, чтобы израильское правительство призвало президента Барака Обаму или Объединенные Нации вмешаться. Недальновидный шаг. Такая акция позволила бы Башару и его приспешникам заклеймить их как американских агентов и израильских марионеток.

Что же мог бы Израиль помочь страдающему соседнему народу?

Ничем. Абсолютно ничем.

Ни военным вмешательством, ни дипломатическими усилиями, ни даже жестом солидарности.

НАМ ОСТАЕТСЯ лишь размышлять о причинах, из-за которых мы оказались в этой незавидной ситуации.

Было время, когда люди в арабских странах, хоть и не испытывали к Израилю симпатии, верили его словам и даже неприятным для них заявлениям израильской армии. Эти дни в прошлом.

Если бы израильская армия заявила, что она войдет в Сирию, чтобы избавить ее от диктатора, а потом сразу же уйдет, это вызвало бы смех. Израиль уйдет? Израиль вошел в Ливан в 1982 году, чтобы «очистить от палестинских террористов полосу в 40 километров от границы», но на то, чтобы уйти, ему понадобилось 18 лет – и то лишь после поражения в ожесточенной партизанской войне. В 1967 году Израиль занял Голанские высоты и до сих пор не выказал ни малейшего намерения их покинуть.

Если бы Израиль хоть как-то – каким угодно образом – проявил себя в теперешней сирийской ситуации, весь мир задался бы вопросом: что у этих израильтян сейчас на уме? Какие дьявольские козни у них на уме?

Найдется ли хоть один человек, настолько наивный, чтобы ожидать альтруистического поступка от страны, в которой Авигдор Либерман – министр иностранных дел, Эхуд Барак – министр обороны, не говоря уже о премьере Биньямине Нетаньяху?

Лучше выбросить из головы эту идею целиком.

НО как я могу оставаться безучастным, когда в 300 километрах от моего дома – ближе, чем до Эйлата – происходят страшные вещи?

И вопрос этот возникает не только перед израильтянином. Его должен задать себе каждый человек в мире.

Израильтяне, норвежцы, бразильцы или пакистанцы, мы все – граждане мира – сидим перед телевизорами, наблюдая за ужасными кадрами из Хомса и спрашивая себя со всё возрастающим отчаянием: неужели мы совершенно бессильны? Неужели бессилен весь мир?

70 лет назад мы упрекали мир в том, что он и пальцем не шевельнул, когда расстреливали или уничтожали газом миллионы евреев, цыган и других. Но происходило это во время ужасной мировой войны, когда Запад и Советский Союз вступили в схватку с беспощадной и сокрушительной военной машиной нацистов, во главе которых был один из величайших тиранов в истории.

Но сегодня перед нами мелкий диктатор в маленькой стране, уничтожающий свой собственный народ, и мы не в состоянии его остановить.

НАША беспомощность выходит далеко за рамки страшных событий в Сирии.

Неспособность мирового сообщества, эвфемистично названного «семьей народов», сделать что-нибудь в такой ситуации вопиет до небес.

Простая истина в том, что в начале третьего тысячелетия, в век экономической глобализации и появления охватившей весь мир сети мгновенной связи, международная политическая система отстала на многие столетия.

После страшной Первой мировой войны была образована Лига наций. Но высокомерие победителей и желание отомстить побежденным обрекли эту шаткую конструкцию на провал при первом же серьезном испытании.

После еще более ужасной Второй мировой войны победители действовали более реалистично. Но у созданной ими Организации Объединенных Наций оказались другие изъяны, и сирийский кризис выявил их в самом неприглядном виде.

Худшая из отрицательных черт ООН – это право вето. Оно раз за разом обрекает эту организацию на полное бессилие.

Нет смысла упрекать Россию и Китай в беззастенчивом цинизме: они ничем не отличаются от других великих держав. США использовали вето намного чаще, особенно в защиту Израиля. Россия и Китай обеспечивают собственные краткосрочные интересы, как они их понимают – и катитесь вы ко всем чертям со своими жертвами. Грязно и гадко, но вполне обычно. История полна таких примеров. Мюнхенское соглашение и пакт Гитлера-Сталина тут же приходят на ум.

Но в самом ли деле грязное российское вето, наложенное в Совете безопасности на беззубую резолюцию, в интересах России? Думаю, Москве следовало бы призадуматься. Вряд ли продажа оружия Сирии играет тут важную роль. Как и база военного флота в Тарсисе. Мне кажется, что здесь сработал условный рефлекс: всё, за что выступают США – плохо. В конце концов, Иван Петрович Павлов был русским.

Пожалуй, куда важнее боязнь русских и китайцев создать еще один прецедент иностранного вмешательства в такие внутренние дела, как массовые убийства, тирания и мини-геноцид.

Но в дальней перспективе – не в интересах России отгородить себя стеной цинизма. «Уважение к мнению человечества», как сформулировал Томас Джефферсон, очевидно, современнее сталинского: «Сколько у дивизий у папы римского?»

Кстати, неплохо бы и Израилю следовать правилу Джефферсона.

БАШАР аль-Асад демонстрирует нам, что Устав ООН нуждается в кардинальном пересмотре. И начаться он должен с права вето.

Отраженное в нем распределение власти чудовищно устарело. Почему Китай, а не Индия? Почему Франция, а не Германия?

Но это не главное. Главное – нельзя мириться с тем, чтобы одна держава, или даже несколько держав, имели право блокировать волю всего человечества. Сегодня ООН превратилась в настоящий Ветостан.

Если же от вето нельзя совершенно отказаться, хотя следовало бы, необходимо изыскать механизм его разумного ограничения. Например, 75%-ное большинство Генеральной Ассамблеи или единогласное решение членов Совета безопасности, не обладающих правом вето, должны быть достаточны для его преодоления.

В таком случае ООН под руководством Генерального секретаря уже другого типа должна иметь полномочие обращаться к военным структурам государств-участников с призывом положить конец преступлениям против человечности в любом месте, сделав вмешательство таких структур, как НАТО, излишним.

Больших сил для Сирии не потребуется. Войск Египта и Турции в союзе со Свободной сирийской армией было бы достаточно.

ХАФЕЗ аль-Асад, долгое время правивший Сирией как диктатор, когда его старший сын погиб в автокатастрофе, назначил преемником власти своего сына Башара.

Мягкого на вид врача-офтальмолога приняли с облегчением. Он представлялся идеальным модернизатором, воспринявшим прогрессивные, возможно, даже демократические идеи. Но сейчас он доказал, что чудовище таится во всех диктаторах.

«Асад» означает – «лев». Башар отнюдь не лев: скорее, гиена, которую на идише называют «хохочущий зверь». Но сейчас не до смеха.

Его время истекло.