ПОСЛЕ образования Израиля Господь явился Давиду Бен-Гуриону и молвил: «Ты создал государство для моего избранного народа на моей святой земле. Ты заслужил высокую награду. Скажи мне, чего ты хочешь, и дарую это тебе».

Бен-Гурион ответил: «О, Всемогущий! Я хочу, чтобы каждый человек в Израиле был умен, совестлив и вступил в Партию Труда, Аводу».

«Сын мой, – сказал ему Господь. – Выполнить твою просьбу не в силах даже Всемогущий. Но обещаю тебе, что каждый израильтянин будет обладать двумя их этих трех даров».

C тех пор, если умный израильтянин становится членом «Аводы» – он бессовестный. Если же честный израильтянин становится членом «Аводы» – ему не хватает разума. А мудрые и совестливые – в «Аводу» не вступают.

ЭТОТ АНЕКДОТ часто повторяли в 1950-е годы. После 1967 года он зазвучал мрачнее.

Израильтяне просят Бога, чтобы их страна была еврейской и демократической, и чтобы ей принадлежали все земли от Средиземного моря до реки Иордан. Но эту просьбу не мог исполнить даже Всемогущий. Поэтому он предложил им выбрать между страной еврейской и демократической, но занимающей лишь часть этой земли, или страной на всей этой земли, которая станет еврейской, но не демократической, или страной на всей земле, которая будет демократической, но не будет еврейской. К этому я добавил бы и четвертую возможность: еврейское демократическое государство на всей земле, из которого будут изгнаны арабы. Сейчас их около 5,5 миллионов, и число их быстро увеличивается.

Этот выбор стоит перед нами сегодня, как стоял 45 лет назад, только определился он еще резче.

В любом обозримом будущем реализация четвертой альтернативы исключается. Обстоятельства, которые привели в 1948 году к изгнанию более половины палестинцев с территории, ставшей Израилем, были единственными в своем роде и в ближайшие десятилетия не повторятся. Поэтому мы должны решать проблемы при существующей демографической реальности.

Нынешнее правительство решительно противится любому плану мирного урегулирования, при котором оно будет вынуждено отказаться от части оккупированных территорий (22% Палестины до 1948 года). И нет никого, кто бы мог принудить его к такому отказу.

Что же остается?

Государство, которое будет либо не демократическим, либо не еврейским.

При существующих обстоятельствах будет реализована, скорее самореализуется, первая из этих возможностей, для чего нет необходимости ни в каком сознательном решении, поскольку такая ситуацию фактически уже сложилась.

Это означает, что возникнет, если воспользоваться вошедшим в обиход выражением, «государство апартеида», в котором все механизмы власти будут находиться в руках еврейско-израильского большинства (примерно 6,5 миллиона человек) при 1,5 миллионах палестинцев, граждан Израиля, с урезанными правами. Палестинцы на оккупированном Западном берегу, в Восточном Иерусалиме и в полосе Газа – их примерно четыре миллиона – вообще не получат никаких прав: ни национальных, ни человеческих, ни гражданских.

Существующее состояние «временной» оккупации может продолжаться сколь угодно долго, и поэтому для данной цели идеально. Однако следующее, еще более националистическое израильское правительство, может изменить этот формальный статус, аннексировав территории и присоединив их к Израилю. Практически это ничего не изменит.

Многим израильтянам представляется, что так можно тянуть до бесконечности. Официальная оправдательная отговорка: «У нас нет партнера по переговорам».

Но может ли так тянуться до бесконечности? Палестинское население на всей этой территории растет, и вскоре составит большинство. Идеалисты, видящие в этом осуществление своей мечты о «едином государстве», верят, что государство апартеида постепенно преобразуется в «государство всех граждан».

Если после десятилетий угнетения, гражданской войны и других страданий объединение действительно произойдет, то страна быстро превратится в палестинское государство с еврейским меньшинством, каким стали, например, белые в Южной Африке. Это положит конец сионистскому замыслу, весь смысл которого состоял в том, чтобы получить место на земле, где евреи станут большинством. Израильтяне-евреи в таком случае, скорее всего, в большинстве своем эмигрируют.

Это равнозначно национальному самоубийству, но именно таков неизбежный результат, если страна будет и далее идти нынешним курсом.

ЕСЛИ человек решает убить себя, на что он имеет право, у него есть широкий выбор возможностей: отравиться, застрелиться, повеситься, прыгнуть с крыши, и еще всякие. У Израиля как государства тоже есть несколько вариантов.

Кроме тикающей бомбы извне (решение на основе «единого государства»), в Израиле есть и внутренняя тикающая бомба, вероятно, еще более опасная. Ее часы, как и у первой, протикали уже немало. Если первый случай зависит, хотя бы частично, от внешних обстоятельств, второй – исключительно домашний.

В момент образования Израиля иудеи-ортодоксы были в нем незначительным меньшинством. Бен-Гуриону нужно было включить их в коалицию, и он предоставил им некоторые, как ему тогда казалось, мелкие привилегии. Ортодоксы получили свою отдельную систему образования, государственное финансирование и были освобождены от военной службы.

Но через 60 лет эти привилегии приобрели гигантские размеры. Чтобы восполнить гибель в Холокосте и увеличить численность еврейского населения, израильское правительство стало поощрять рождаемость щедрыми пособиями на детей. Поскольку рождаемость приверженцев любой ветви иудаизма была намного выше, чем у других израильтян (за исключением арабов-мусульман) их доля в населении стремительно росла.

Ортодоксальные семьи обычно имеют по 8-10 детей. Все дети идут в религиозные школы, где изучают исключительно предметы, относящиеся к религии, и не приобретают никаких навыков, которые необходимы для труда в современном обществе. Такие знания и навыки им просто не нужны, поскольку они вообще не работают, посвящая всю жизнь изучению Талмуда. Прерывать штудирование мертвых текстов им не приходится, потому что в армии они не служат.

Явление, бывшее в первые дни страны маргинальным, стало сейчас одной из острейших национальных проблем. С самого начала почти все правительственные коалиции опирались на религиозные партии, потому что ни одна из израильских партий не получила до сих пор большинства в Кнессете. Почти всем правящим партиям приходилось давать взятку своим религиозным партнерам, постоянно увеличивая субсидии на детей и взрослых и повышая, таким образом, рост той части населения, которая не служит в армии и вообще не выполняет никакой работы.

Отсутствие ортодоксов среди работников имеет серьезные экономические последствия, на которые указывают публикации всемирных финансовых институтов. Освобождение их – как и израильских арабов – от призыва в армию означает, что вскоре более половины лиц мужского пола в Израиле не будут служить, а всем другим придется служить полные три года, а потом еще долгое время оставаться в резерве.

Вскоре половина учеников в первом классе школ будет из религиозных семей. Им уготована жизнь без труда, без уплаты налогов и службы в армии – все это необходимо будет оплачивать из налогов сокращающегося числа неортодоксов.

Недавно в результате всё углубляющегося разлада и столкновений религиозных с нерелигиозными в Бейт-Шемеше, в 25 километрах к западу от Иерусалима, светские потребовали разделить город на светскую и несветскую части. Министр внутренних дел, сам являющийся главой ортодоксальной партии, с порога отверг это предложение. Он, не стесняясь, объяснил, что поскольку ортодоксы не работают и не платят муниципального налога, содержать свой город они не смогут, и расходы должны покрывать работающие светские граждане.

Вся страна находится в абсурдной ситуации, и можно подсчитать, когда всё здание начнет рушиться. Международные финансовые институты, а также израильские эксперты, предсказывают катастрофу, но наша политическая система исключает всякую возможность перемен, а влияние религиозных партий нисколько не ослабло.

Третий способ самоубийства.

ОН МЕНЕЕ драматичен. Израиль быстро превращается в страну, в которой нормальные люди просто не захотят жить.

Английский историк Стивен Рансимен (Steven Runciman) в своем монументальном труде о крестовых походах утверждает, что государство крестоносцев прекратило существование не в результате военного поражения, а потому что слишком многие его жители собрали вещи и отчалили обратно в Европу. Хотя многие из них относились к четвертому и даже восьмому поколению крестоносцев, государство крестоносцев потеряло для них свою привлекательность. Страна постоянных войн и застоя вытолкнула их. Государство потерпело крах, когда число уезжающих превысило число тех, кто хотел в нем поселиться.

Крестоносцы ощущали более тесную связь с христианским миром, чем с Царством Иерусалимским. Сегодня многие израильтяне считают себя в первую очередь евреями, частью народа, живущего в разных странах мира, и лишь во вторую – израильтянами.

Что будет способствовать эмиграции.

Страна без демократии и без равенства, обрекшая себя на бесконечную войну, в которой главная роль принадлежит религиозным фанатикам, со всё расширяющейся пропастью между вопиющей бедностью и непомерной роскошью горстки богачей – такая страна будет становиться всё менее и менее привлекательной для талантливых молодых людей, которые могут без труда найти себе место для лучшей жизни, сохранив свою еврейскую индивидуальность.

Это тоже один из путей национального самоубийства.

По складу характера я не мрачный пророк. Совсем наоборот.

Нам не составит большого труда избежать этих опасностей, но нужно, прежде всего, их осознать и понять, куда они нас заведут.

Я уверен, что народ Израиля – израильская нация – полна решимости выжить. Но чтобы выжить, ей нужно выйти из ступора и переменить курс, двинувшись в сторону мира, основанного на принципе двух государств, отделении религии от государства и построении нового общественного порядка.

Иудейская религия считает самоубийство грехом. Стало бы дурной шуткой, если бы будущие историки написали, что «Еврейское Государство» окончило свое существование самоубийством.