НА ДНЯХ всевластной Службе общей безопасности (называемой «Шабак» или «Шин-Бет») понадобился новый босс. Должность важнейшая, потому что ни один министр не осмелится ослушаться рекомендации главы «Шабака».

Прочили на это место очевидного кандидата «Джей», но в последний момент взволновалось поселенческое лобби. Будучи директором «еврейского отдела», «Джей» отправил в тюрьму несколько еврейских террористов. Поэтому его кандидатуру отвергли, и вместо «Джея» назначили кипоносного любимца поселенцев Йорама Коэна.

Случилось это в прошлом месяце, а перед тем Национальному совету безопасности тоже понадобился новый шеф. Под давлением поселенцев кресло занял генерал Яаков Амидрор, ранее высший чин в армии, носивший кипу, откровенный ультранационалист – дальше некуда.

Заместитель начальника генерального штаба армии, прежний глава Центрального командования, властвующий надо всем Западным берегом – тоже милый сердцу поселенцев офицер при кипе.

Пару недель назад я писал, что проблема скорее не в оккупации Западного берега Израилем, а Израиля – поселенцами Западного берега.

Кое-кто из читателей ухмыльнулся – пришло же такое в голову!

Но шутки в сторону.

Пора проанализировать этот процесс со всей серьезностью: не становится ли Израиль жертвой неприятельского захвата поселенцами?

ПРЕЖДЕ ВСЕГО, нужно разобраться с самим словом «поселенцы».

Формально вопросов нет. Поселенцы – это израильтяне, живущие за границей 1967 года, за «зеленой чертой» (Слово «зеленый» не несет здесь идейной нагрузки: просто таким карандашом прочертили линию на картах эту линию).

Число поселенцев раздувают или занижают, смотря по пропагандной надобности, но можно допустить, что на Западном берегу их проживает 300 000 и еще 200 000 – в Восточном Иерусалиме. Израильтяне обычно не называют иерусалимцев «поселенцами», относя их к другой категории. Но они, конечно, поселенцы.

В политическом контексте этот слой гораздо шире. Конечно, не все поселенцы стали ими по идейным соображениям. У многих оказавшихся в поселениях на Западном берегу никакого идейного мотива не было: просто виллу своей мечты они могли получить там почти задаром, с живописным видом на арабские минареты в придачу. Именно это и имел в виду председатель Совета поселений Дэнни Даян, когда в недавно всплывшем секретном разговоре с американским дипломатом согласился с тем, что поселенцев совсем нетрудно будет вернуть в Израиль за хорошие деньги.

Тем не менее, все эти люди заинтересованы в сохранении статус-кво и поэтому окажут поддержку идейным поселенцам на политическом фронте. Как говорится в еврейской присказке, начав выполнять заповеди из грешных побуждений – станешь праведником.

НО ЛАГЕРЬ поселенцев этим не ограничивается.

Их идеологию и цели безоговорочно поддерживает всё так называемое «национально-религиозное» движение. В этом нет ничего удивительно, потому что поселенчество зародилось в его лоне.

Здесь нужны пояснения. «Национально-религиозные» были вначале незначительной частью религиозного еврейства, потому что основной религиозный лагерь видел в сионизме извращение и мерзкий грех. Поскольку Всевышний изгнал евреев из земли Его за их грехи, только он – через Мессию – имеет право вернуть их назад. Сионисты, таким образом, поставили себя выше Бога и препятствуют приходу Мессии. Ортодоксальным иудеям сионистская идея светской еврейской «нации» до сих пор представляется кощунственной.

И всё же некоторые религиозные евреи присоединились к нарождавшемуся сионистскому движению. Сионисты относились к иудейской религии с пренебрежением, как и ко всему, относившемуся к еврейской диаспоре («галуту» – изгнанию). Это слову имело в сионистском обиходе презрительный оттенок. Дети, получившие (подобно мне) образование в сионистских школах Палестины до Холокоста, усваивали сострадательное отношение к людям, «всё еще» не освободившимся от религии.

Этим же было окрашено наше отношение к религиозным сионистам. Будущее «ивритское государство» (мы никогда не называли его «еврейским») строили не покладая рук социалисты-атеисты. Те, кто создавал кибуцы и мошавы (общинные и кооперативные деревни), или «пионеры» молодежных движений, на которых держалось всё предприятие, были социалистами толстовского склада, а некоторые – даже марксистами. Религиозных среди них было мало, и погоду они не делали.

Тогда, в 30-е и 40-е годы, мало кто из молодых парней прилюдно носил кипу. Не могу припомнить, чтобы кто-то из участников «Иргуна», подпольной военизированной («террористической») организации, в которой состоял и я, надевал бы кипу – хотя среди них было немало религиозных. Они предпочитали ходить в пилотках или беретах, которые не так бросались в глаза.

Национально-религиозная партия (первоначально называвшаяся «Мизрахи» – «Восточная») почти никакой роли в сионистской политике не играла. В общегосударственных делах ей принадлежало очень скромное место. В историческом противостоянии «активиста» Давида Бен-Гуриона и «умеренного» Моше Шаретта в 50‑годы они почти всегда становились на сторону Шаретта, загоняя Бен-Гуриона в угол.

Никто, однако, не следил за глубинными процессами, протекавшими в национально-религиозном молодежном движении «Бней Акива», и за происходившим в их школах-йешивах. Там, подальше от глаз общества, вызревала опасная смесь ультранационалистического сионизма с агрессивной племенной «мессианской» религией.

ПОТРЯСАЮЩАЯ победа Израильской армии в Шестидневной войне 1967 года после трех недель чрезвычайной опасности стала поворотным пунктом для этого движения.

Один генерал говорил, задыхаясь от волнения, что сбылось всё, о чем они только мечтали: «Произошло дарованное Богом чудо, мы в самом сердце исторической Эрец Исраэль (иными словами, мы оккупировали Западный берег), и Храмовая гора теперь в наших руках!».

Будто кто-то вырвал пробку из бутылки – национально-религиозное молодежное движение ринулось на волю и стало общественной силой. Был образован «Гуш Эмуним» («Блок верных») – деятельное предприятие по заселению только что «освобожденных территорий».

Следует понять: 1967 год стал для национально-религиозного лагеря годом освобождения в сионистском лагере. Как предсказано в Библии, Псалом 117: «Камень, который отвергли строители, соделался главою угла». Отвергнутое национально-религиозное молодежное движение и кибуцы неожиданным рывком оказались в центре сцены.

Старое социалистическое кибуцное движение было при смерти от идейного истощения, а его члены богатели на продаже акулам недвижимости сельскохозяйственных земель, но национально-религиозные силы воспрянули в идейном всеоружии, исполненные духовного и национального пыла, творя молитвы языческим святилищам иудейской веры, священным камням и святым надгробиям. Они были убеждены, что вся эта страна принадлежит евреям и что «чужеземцев» (имея в виду палестинцев, живших здесь 1300, если не все 5000 лет) нужно отсюда изгнать.

БОЛЬШИНСТВО ныне здравствующих израильтян родились или иммигрировали после 1967 года, и единственная известная им реальность – это реальность страны-оккупанта. Взгляды поселенцев представляются им самоочевидными. Опросы свидетельствуют, что для всё большего числа молодых израильтян демократия и права человека – пустой звук. Еврейское государство значит для них государство, которое принадлежит евреям и только евреям, а всем прочим здесь делать нечего.

В таком климате верх на политической арене взяли правые партии – от расистов Авигдора Либермана до откровенно фашиствующих последователей покойного раввина Меира Кахане – и все они угодливо прислуживают поселенцам.

Если верно, что Конгресс США контролируется израильским лобби, то это лобби контролируется правительством, которое контролируют поселенцы. (Как в анекдоте об одном диктаторе, сказавшем: «Весь мир боится моей страны, страна боится меня, я боюсь своей жены, а моя жена боится мышей. Так кто же правит миром?»)

Поэтому поселенцы могут делать всё, что им вздумается: строить новые поселения и расширять существующие, игнорировать Верховный суд, отдавать команды Кнессету и правительству, в любую минуту нападать на своих соседей, убивать подростков-камнеметателей, выкорчевывать оливковые рощи и сжигать мечети. А их влияние стремительно растет.

ЗАХВАТ власти в цивилизованной стране закаленными в пограничных стычках бойцами – не редкость. Это не раз случалось в истории, и Арнольд Тойнби приводит длинный список таких переворотов.

В Германии долгое время господствовала «Остмарка», которая впоследствии стала Австрией. Достигшая более высокого культурного уровня центральная Германия пала под напором примитивных и беспощадных пруссаков, чья родина вообще не была частью Германии. Российскую империю сформировала Москва, первоначально небольшой город на окраине.

Общее правило, видимо, состоит в том, что когда народ цивилизованной страны изнежен культурой и богатством, более жесткая, примитивная и неизбалованная раса на его границах берет верх. Так, древнюю Грецию одолели римляне, а римлян – варвары.

Такое может случиться и с нами, но неизбежности в этом нет. Израильская светская демократия всё еще сильна, поселения всё еще можно удалить (в следующей статье я попытаюсь объяснить, как это можно осуществить). Религиозной «правой» всё еще можно дать отпор, а оккупация – мать всех зол – может быть прекращена.

Но для этого необходимо осознать опасность – и начать действовать.