ПРОСТО сказка из «Тысячи и одной ночи»: Джин вырвался из бутылки, и никакая сила его обратно не загонит.

Когда это случилось в Тунисе, можно было отмахнуться: да, страна эта арабская, но не из крупных. Пусть она несколько опередила другие, но там – частный случай.

А потом стряслось в Египте. И это уже страна, на которой всё держится. Сердце арабского мира. Духовный центр суннитского ислама. Но и здесь можно было сказать: в Египте особая ситуация. Страна фараонов. Тысячелетняя история еще до того, как на ее землю ступили арабы…

Но теперь бурлит весь арабский мир: Алжир, Бахрейн, Йемен, Иордания, Ливия и даже Марокко. И неарабский, не суннитский Иран – тоже.

Джин революции, обновления, омоложения преследует все режимы в регионе. Обитатели «Виллы в джунглях», пробудившись в одно прекрасное утро, увидят, что джунглей вокруг них больше нет, и окружает их иной ландшафт.

КОГДА НАШИ отцы-основатели решили создать в Палестине порт-убежище, у них были две возможности.

Они могли прийти в Западную Азию как европейские завоеватели, вообразив себя передовым отрядом «белого человека» и повелителями «туземцев», подобно испанским конкистадорам и англо-саксонским колонизаторам в Америке. Повторить то, что в свое время совершили крестоносцы.

Но они могли взглянуть на себя и как на один из народов Азии, возвращающийся на свою родину, как на наследников политических и культурных традиций семитского мира, готовых с другими народами этого региона принять участие в освободительной борьбе с европейской эксплуатацией.

Эти слова я написал 64 года назад в брошюре, напечатанной как раз за два месяца до войны 1948 года.

И готов повторить их сегодня.

В эти дни во мне всё больше растет ощущение того, что мы вновь оказались на историческом перекрестке. Направление, которое мы выберем, определит и, возможно, бесповоротно, судьбу государства Израиль на многие годы. Избрав неверный путь, мы получим, как говорят на иврите, «слезы поколений».

И самая большая опасность, возможно, в том, что у нас вообще нет никакого выбора, что мы даже не осознали необходимости принять решение, что мы продолжаем идти по тому же пути, который привел нас туда, где мы сейчас находимся. Нас занимает всякий вздор: грызня министра обороны с уходящим начальником генштаба, препирательства Нетаньяху с Либерманом о назначении посла, чушь из «Большого брата» и прочая телевизионная белиберда – мы даже не замечаем, что истории уходит вперед, оставляя нас позади.

КОГДА НАШИ политики и ученые мужи урывают среди повседневной круговерти минуту, чтобы обратиться к событиям вокруг нас, ведут они себя старым и печально знакомым образом.

Участники нескольких полуинтеллигентных ток-шоу вдоволь позубоскалили насчет мысли, что «арабы» способны построить демократические общества. И ученые профессора, и комментаторы СМИ «доказывали», что такое просто невозможно, потому что ислам «по своей природе» антидемократичен и косен, в арабских обществах отсутствует необходимая для демократии этическая составляющая христианского протестантизма, нет капиталистических основ для формирования крепкого среднего класса и тому подобное. В лучшем случае один вид деспотизма сменится в них другим.

Самый расхожий вывод состоял в том, что демократические выборы неизбежно приведут к победе «исламистских» фанатиков, которые установят жестокие теократии в стиле Талибана, а то и хуже.

Отчасти – это преднамеренная пропаганда, имеющая целью убедить наивных американцев и европейцев, что они должны поддерживать местных мубараков или военных с силовиками. Но чаще сторонники таких взглядов – а это большинство израильтян – искренне убеждены в том, что если предоставить арабов самим себе, они установят кровавые «исламистские» режимы, главной целью которых будет стереть Израиль с карты.

Простые израильтяне почти ничего не знают ни об исламе, ни об арабском мире. Один («левый») израильский генерал 65 лет назад на вопрос, как он смотрит на арабов, ответил: «через прицел моей винтовки». Всё вокруг сводится к «безопасности», а отсутствие безопасности исключает, разумеется, любые серьезные рассуждения.

ТАКОЕ ОТНОШЕНИЕ сложилось в самом начале сионистского движения.

Его основатель – Теодор Герцль – в своем знаменитом историческом труде писал, что будущее Еврейское Государство явится «частью стены цивилизации», которая защитит ее от азиатского (имея в виду, арабского) варварства. Герцль восхищался Сесиле Родсом, образцовым представителем британского империализма. Он и его последователи разделяли господствовавшее тогда в Европе культурное веяние, которое Эдвард Саид позднее назвал «ориентализмом».

В ретроспективе это представляется естественным, учитывая, что сионистское движение зародилось в Европе перед концом эры империализма, и что оно намеревалось построить еврейский очаг в стране, где жил другой народ – арабы.

Трагедия в том, что это отношение не изменилось за 120 лет, и что сейчас оно сильнее, чем прежде. Голоса тех из нас, кто предлагает пойти по иному пути – а такие люди всё же есть – остаются голосами в пустыне.

Это проявилось и сейчас в израильском отношении к событиям, сотрясающим арабский и не только арабский мир. Простые израильтяне испытали внезапную симпатию к египтянам, восставшим на площади Тахрир против своих мучителей – но всё это воспринималось извне, издали, будто происходило на Луне.

Задавали единственный практический вопрос: останется ли в силе израильско-египетский договор? Когда почти все «эксперты по безопасности» заверили нас, что с договором ничего плохого не случится, люди потеряли к этим событиям всякий интерес.

НО ДОГОВОР – по сути, соглашение о перемирии между режимами и их армиями – должен заботить нас во вторую очередь. Самый важный для нас вопрос: каким станет арабский мир? Будет ли переход к демократии относительно спокойным и мирным? Произойдет ли он вообще, и значит ли это, что – а это вполне реальная возможность – возникнет более радикальный исламский регион? Можем ли мы повлиять на ход событий?

Разумеется, ни одно из арабских движений не жаждет оказаться в объятиях Израиля – потому что это будут объятия медведя. Сейчас все арабы считают Израиль страной-колонизатором, действующей против арабов, угнетающей палестинцев и стремящейся выдворить как можно больше арабов. Хотя, думаю, многие из них втайне восхищаются израильскими техническими и другими достижениями.

Но когда восстают целые народы и революция искореняют устоявшиеся взгляды, возникает возможность для смены старых идей. Если бы израильские политические и интеллектуальные лидеры могли сегодня встать и открыто заявить о своей солидарности с арабскими массами в их борьбе за свободу, справедливость и достоинство, они заронили бы семя, которое с течением лет принесло бы свои плоды.

Разумеется, такие заявления должны идти от сердца. Используемые как легковесная уловка, они вызовут лишь справедливое презрение. Их должна сопровождать коренная перемена отношения к палестинскому народу. Поэтому утверждение мира с палестинцами сейчас, незамедлительно, жизненно необходимо для Израиля.

Наше будущее не с Европой или Америкой. Наше будущее – к худу или к добру – в регионе, которому принадлежит эта страна. Должны измениться не только наша политика, но основы мировоззрения и наша географическая ориентация. Мы должны осознать, что мы не плацдарм чего-то дальнего, а часть региона, который сейчас – наконец-то – присоединяется к маршу человечества к свободе.

Пробуждение арабов – вопрос не месяца или нескольких лет. Борьба может быть длительной, со множеством неудач и поражений, но джина обратно в бутылку не загнать. Память о 18 днях на площади Тахрир будет жить в сердцах всего нового поколения от Маракеша до Мосула, и никаким новым диктатурам, которые будут возникать то там, то здесь, не удастся ее стереть.

Я не могу вообразить более мудрого и привлекательного пути для израильтян, чем влиться духом и телом в этот марш.