ШИМОН ПЕРЕС – гений. Гений лицедейства.

Всю жизнь он работал над своим публичным воплощением, и образ вытеснил человека. Почти все написанные о нем статьи, после сообщения о его болезни, относятся к воображаемому, а не к реальному лицу.

Как говорят американцы: "Он такой притворщик, что за него сто настоящих дадут".

НА ПЕРВЫЙ взгляд, между ним и мной есть некоторое сходство.

Он ровно на 39 дней старше меня. Он приехал в страну на несколько месяцев позже меня, когда нам обоим было по десять лет. Меня послали в мошав Нахалаль, а его – в молодежный сельскохозяйственный поселок Бен-Шемен.

Можно сказать, что мы оба оптимисты и оба прожили активную жизнь.

На этом сходство кончается.

Я приехал из Германии, где мы были состоятельной семьей. В Палестине мы быстро потеряли все деньги, и я рос в крайней бедности. Он приехал из Польши. Его семья в Польше тоже была зажиточной. У меня сохранился легкий немецкий акцент, а у него – сильный польский.

Еще в детстве в нем было что-то, раздражавшее его соучеников в еврейской школе маленького городка. Его часто били, и младший брат защищал его. "За что они меня так ненавидят", – вспоминал брат его вопрос.

В Бет-Шемене он всё еще был Перским. Один из учителей предложил ему принять еврейское имя, как сделали почти все из нас. Пусть он будет Бен-Амоц, как звали пророка Исайю, но это имя перехватил другой ученик, Дан Тегилтизагер, тоже ставший известным человеком. Поэтому учитель предложил ему имя "Перес" – название большой птицы.

МЫ ВПЕРВЫЕ встретились, когда нам было по 30 лет. Он уже стал Генеральным директором Министерства обороны, а я – главным редактором журнала, не дававшего стране покоя.

Перес пригласил меня в министерство, чтобы попросить не печатать журналистское расследование (о потоплении силами Хаганы еще до образования Израиля судна с незаконными беженцами в порту Хайфа). Наша встреча – это история взаимной неприязни с первого взгляда.

Мое неприятие возникло еще до этой встречи. Во время войны 1948 года ("Войны за независимость") я был членом разведывательно-диверсионного отряда "Лисы Самсона". Все мы, солдаты боевых подразделений, испытывали неприязнь к молодым людям нашего возраста, не пошедшим в армию. Перес не пошел в боевые части, а был направлен Давидом Бен-Гурионом закупать оружие. Работа важная, но поручить ее можно было и 60-летнему.

Этот факт ставили ему в укор долгое время. Он объясняет, почему ровесники испытывали к Пересу неприязнь и полюбили Ицхака Рабина, Игаля Алона и их товарищей.

ШИМОН ПЕРЕС был политиком с детства – настоящим политиком, законченным политиком – и ничем больше. Никаких других интересов, никаких хобби.

Это началось уже в Бен-Шемене, где Переса – нового эмигранта, отличавшегося от загорелых крепких местных ребят – в компанию не приняли. Его не слишком привлекательное лицо этому не способствовало. Зато ему удалось увлечь Соню, дочь столяра, которая стала его женой.

Он жаждал признания своих сверстников, и хотел быть принятым как один из них. Он вступил в молодежную организацию всесильного Гистадрута и стал ее активистом. Местным ребятам, которых называли "сабрами", политика была не по нутру, Перес быстро пошел в гору и вскоре стал инструктором.

Первый случай ему представился, когда он закончил занятия в Бен-Шемене и вступил в кибуц рабочей партии "Мапай", железной рукой управлявшей еврейским сообществом. Партия раскололась, почти все молодежные лидеры присоединились к оппозиционной "Фракции Б", а Перес был почти единственный, кто остался верен большинству. Так он привлек внимание руководителя партии, Леви Эшколя.

Это был блестящий политический ход. Прежние товарищи презирали его, но теперь он был в контакте с высшим партийным руководством. Эшколь обратил на него внимание Бен-Гуриона, и когда разразилась война 1948 года, главный руководитель послал его в США закупать оружие.

C тех пор Перец стал правой рукой Бен-Гуриона, восхищался им и – что самое важное – стал его политическим преемником.

БЕН-ГУРИОН привил новому государству свое политическое мировоззрение и, можно сказать, что страна до сих пор движется по проложенным им политическим рельсам. Перес был одним из его главных помощников.

Бен-Гурион в мирные решения не верил. Его взгляды были основаны на предположении, что арабы никогда не заключат мир с еврейским государством, основанное там, где была их страна. Мира не будет еще очень-очень долго. Поэтому новое государство должно быть сильным, имея в качестве союзника одну из стран Запада. Логично, что такого союзника можно найти только среди империалистических держав, опасающихся арабского национализма.

Получился порочный круг: чтобы защититься от арабов, Израилю нужен союзник из числа противостоящих арабам колонизаторов, но такой союз лишь увеличит ненависть арабов к Израилю. Вот и тянется до сегодняшнего дня.

Первой в этом ряду была Британия, но не вышло: Британия предпочла броситься в объятия арабскому национализму. Однако в нужный момент на сцене появился другой союзник: Франция.

Франция расширила свою империю в Африке. Алжир, ставший официально французским департаментом, взбунтовался в 1954 году. Обе стороны вели войну с варварской беспощадностью.

Уже стареющий Бен-Гурион опасался нового панарабского лидера, Гамаль Абдель Насера. Молодой, энергичный, привлекательный и харизматичный пламенный оратор "Насер" был совсем не похож на старых арабских аристократов, с которыми привык иметь дело Бен-Гурион. Поэтому, когда французы протянули ему свою руку, он охотно ухватился за нее.

И опять возник тот же порочный круг: Израиль поддерживал французских угнетателей, ненависть арабов к Израилю возрастала, а нужда Израиля в колониальных угнетателях становилась еще сильней. Вотще я предупреждал о пагубности этого катастрофического процесса.

Эмиссаром Бен-Гуриона во Франции был Шимон Перес. С его помощью процесс достиг высот, о которых нельзя было и мечтать. Например: когда в ООН рассматривалось предложение об улучшении тюремных условий для алжирского лидера Ахмеда бен Беллы, единственным голосом против – был голос Израиля. (Сама Франция бойкотировала это заседание).

Этот несвятой союз достиг своей вершины во время Суэцкой войны 1956 года, в которой Франция, Британия и Израиль совместно атаковали Египет. Эта операция вызвала всемирное осуждение. США и Советская Россия выступили совместно, и сообщникам пришлось отступить. Израиль вынужден был вернуть огромную оккупированную территорию.

Во Франции ко власти вновь пришел Шарль де Голль, который понял, что бессмысленной войне пора положить конец. Перес продолжал восхвалять союз с Францией, основанный, как он заявлял, не только на интересах, но на глубоких общих ценностях. Я опубликовал его речь фраза за фразой с опровергающим комментарием после каждой. Я предсказал, что как только алжирская война закончится, Франция отбросит Израиль, как кусок раскаленного угля, и возобновит свои связи с арабским миром. Так, конечно, и получилось. (Вместо Франции, Израиль взял себе в союзники США).

Одним из плодов суэцкой авантюры стал атомный реактор в Димоне. Есть легенда, что он передан Израилю в дар за оказанные Пересом услуги. Фактически это была часть израильско-французской сделки, давшей толчок французской промышленности. Различные ингредиенты добывали во многих местах кражами и обманом.

Переса превозносили в Израиле до небес. Это была хвала человеку войны, а не мира.

КАРЬЕРА Переса заставляет вспомнить легенду о Сизифе, герое древнегреческого мифа, приговоренного богами вкатывать на гору тяжелый камень, который, едва достигнув вершины, вырывался в него из рук и скатывался вниз.

После Синайской войны фортуна Переса вознеслась до новых высот. Архитектора отношений с Францией, человека, получившего атомный реактор, назначили заместителем Министра обороны, ему открывалась перспектива занять место влиятельного члена кабинета, как вдруг всё рухнуло. Бен-Гурион настоял на раскрытии отвратительной аферы в Египте и был смещен своими коллегами. Он настоял на создании новой партии "Рафи", и Перес, к своему большому неудовольствию, был вынужден присоединиться к ней как, с таким же неудовольствием, поступил и Моше Даян. Бен-Гурион не проявлял активности, Даян, как обычно, ничего не делал, и вся работа по проведению кампании свалилась на Переса. Он пахал с неиссякаемой энергией, но партия, в сиянии всех своих звезд, получила на выборах в Кнессет всего 10 мест из 120 и ушла в бессильную оппозицию. Камень Переса скатился к самому подножию.

Но тут пришло воздаяние – пусть и неполное. Абдель Насер послал на Синай свою армию, и в Израиле разразилась паника. Партия "Рафи" присоединилась к правительству. Перес ожидал, что его назначат Министром обороны, но в последний момент желанное место получил харизматичный Даян. Израиль за шесть дней одержал блистательную победу, и Человек с Черной Повязкой на Глазу стал всемирной знаменитостью. Бедный Перес должен был удовлетвориться незначительным министерством. Камень опять скатился к подножию.

Перес изнывал шесть лет, а Даян купался в лучах всемирной славы, вызывая восторг мужчин, а, главное, женщин. Тогда Пересу вновь улыбнулась удача. Египтяне перешли Суэцкий канал и первоначально овладели огромной территорией. Даян рухнул, как глиняный идол. Вскоре и он, и Голда Меир были вынуждены уйти в отставку, а Перес стал очевидным кандидатом на место премьер министра.

И вновь случилось невероятное. Откуда ни возьмись, возник Ицхак Рабин, уроженец страны, победитель в Шестидневной войне. Его выбрали на место премьер-министра, но он был вынужден назначить Министром обороны Переса, хотя не испытывал к нему симпатий. Камень докатился до середины склона.

Последующие годы стали для Рабина сплошным кошмаром. У Министра обороны было единственное стремление в жизни: унизить Премьер-министра и пошатнуть его кресло. В этом и состояла вся его работа.

Назло Рабину, Перес совершил акт исторической важности: основал первое израильское поселение посреди оккупированного Западного берега, начав процесс, который теперь угрожает будущему Израиля. Разъяренный Рабин дал ему кличку, которая пристала к нему навсегда: "Неутомимый интриган".

Через несколько лет Рабину пришлось объявить досрочные выборы, потому что полученные из США истребители прибыли в Израиль в пятницу: слишком поздно, чтобы встретить гостей со всеми почестями и успеть вернуться домой, не оскверняя Шабата. Религиозные фракции восстали. Рабин, разумеется, возглавил партийный список.

Тогда случилась еще одна загвоздка. Обнаружилось, что, покидая свой пост посла в США, Рабин сохранил в Америке банковский счет, что в то время было запрещено. Обвинение было выдвинуто против жены Рабина, но он взял вину на себя и ушел в отставку. Перес стал в списке первым номером, и наконец-то камень приблизился к вершине.

Накануне дня выборов Перес уже праздновал победу, когда за ночь колесо Фортуны развернулось в обратную сторону. Поверить не возможно, но победил Менахем Бегин, которого многие считали фашистом. Камень покатился вниз.

Накануне Ливанской войны 1982 года (во время которой я встретился с Ясиром Арафатом) лидеры оппозиции Перес и Рабин встретились с Бегиным и призвали его вторгнуться в Ливан.

Тогда у Бегина началась болезнь Альцгеймера, и на смену ему пришел другой прежний террорист, Ицхак Шамир. Наступило своего рода междуцарствие, когда ни одна из двух крупных партий не могла править в одиночку. Была сконструирована двухголовая схема ротаций. В одну из своих премьерских вахт Перес снискал неоспоримые лавры человека, который одолел трехзначную инфляцию и ввел Новый Шекель, остающийся нашей валютой до сих пор.

Камень вновь двинулся вверх, когда произошло нечто совершенно отвратительное. Четыре арабских парня захватили полный людьми автобус и угнали его на юг. Автобус штурмовали. Правительство утверждало, что все четверо были убиты в схватке, но тогда я опубликовал фотоснимок двоих из них, остававшихся в живых после захвата. Получалось, что их хладнокровно застрелили силы безопасности.

Посреди этого скандала на смену Пересу, как было заранее согласовано, пришел Шамир. Перец добился прощения для всех убийц, в том числе, для главы "Шин-Бет".

РАБИН вернулся к власти, а Перес – на пост Военного министра. Однажды Перес попросил меня о встрече – совершенно необычное событие, поскольку вражда между нами вошла в пословицу.

Перес прочел мне лекцию о необходимости заключить мир с Организацией освобождения Палестины (ООП). Поскольку это было моей целью многие годы, я едва сдержал смех. Тогда он рассказал мне по секрету об ословских переговорах и попросил меня попытаться убедить Рабина.

Перес, разумеется, сыграл определенную роль в достижении соглашения, но именно Рабин принял судьбоносное решение – и поплатился за него жизнью.

В своем воображении я представляю убийцу, поджидающего внизу лестницы с заряженным пистолетом, дающего Пересу возможность пройти вперед и поджидающего Рабина, который появился через несколько минут.

Нобелевский комитет решил присудить Премию мира Арафату и Рабину. Обожатели Переса во всём мире подняли страшный скандал, закончившийся лишь после того, как комитет включил в список Переса. Справедливость требовала включить в него также и Аббаса, который поставил подпись вместе с Пересом. Но устав допускает присуждение премии только трем лауреатам, и поэтому Аббас тоже не стал Нобелевским лауреатом.

После смерти Рабина Перес стал временным Премьер-министром. Если бы он тут же назначил выборы, то одержал бы на них грандиозную победу. Но Перес не захотел идти в хвосте славы погибшего и выждал несколько месяцев, успев развязать в это время неблагоразумную войну с Ливаном. В результате он проиграл выборы Биньямину Нетаньяху.

(Это дало мне повод сострить: "Если выборы можно проиграть, Перес их проиграет, но если выборы невозможно проиграть, Перес их всё равно проиграет".)

Во всех выборных кампаниях Переса обругивали и поносили. Однажды он пожаловался на "море (непристойных) арабских жестов, чем вызвал еще большую неприязнь граждан восточного происхождения.

В этот период Перес поступил мудро: он прошел пластическую операцию и заметно похорошел.

Последний позор выпал на его долю, когда он решил баллотироваться в Президенты. Президент – церемониальная фигура, не имеющая реальной власти, избирается Кнессетом. И всё же Перес проиграл ничтожеству, безделушке "Ликуда", по имени Моше Кацав. Это выглядит последним оскорблением.

И вновь случилось невероятное: Моше Кацав был арестован и осужден за изнасилование. На следующих выборах Кнессет, в приступе коллективного раскаяния, избрал Переса.

Камень достиг вершины. Исполненный не иссякающей энергии Сизиф одержал, в конце концов, победу. Человек, посвятивший политике всю свою жизнь и ни разу не победивший на выборах, теперь стал Президентом – и сразу же обрел популярность.

Несколько лет он наслаждался вновь обретенной любовью народа, целью своей жизни. Две недели назад у него случился удар, и он впал в кому.

Надеюсь, что он выздоровеет. Потому что таких больше не делают.