КАЖЕТСЯ, всё, что можно было сказать о потрясшем Израиль случае, уже сказано, написано, заявлено, подтверждено и опровергнуто.

Всё, кроме главного.

РЕЧЬ о "солдате из Хеврона". Военная цензура запретила называть его по имени. Позволено называть его "Солдатом А".

Случилось это в квартале Тель-Румейда в городе Хевроне, на юге оккупированного Западного берега. Здесь, среди 160 000 палестинцев живет под защитой крупных подразделений армии группа крайне правых поселенцев-экстремистов. Случаи насилия здесь далеко не редкость.

В тот день два местных палестинца с ножами набросились на солдат. Один из нападавших был убит, а другой серьезно ранен, и лежал на земле.

Вокруг было много людей. Медики оказали помощь раненному солдату (но не палестинцу). Рядом стояли офицеры, солдаты и несколько поселенцев.

Через шесть минут на месте события появился Солдат А. Четыре минуты он осматривался, затем подошел к раненному палестинцу и в упор выстрелил ему в голову. Вскрытие показало, что именно этот выстрел убил палестинца.

В конце ролика камера остановилась на Солдате А, который пожимает руку одному из поселенцев, печально известному Баруху Марзелю, лидеру объявленной вне закона партии покойного Меира Кахане и определенному Верховным Судом как фашист.

ДО ЭТОГО момента никакого спора о фактах нет. Причина простая: местный палестинец снял весь инцидент крупным планом на видео. Израильская правозащитная группа "Бецелем" раздает палестинцам камеры именно для таких случаев.

("Бецелем" – библейское имя, означающее "по Образу Его". Это один из самых человечных стихов Библии, означающий, что все люди без различия созданы по образу и подобию Бога).

Съемка камерой сыграла в этом инциденте главную роль. В ходе теперешней интифады многие совершившие нападение арабы были убиты при подобных обстоятельствах. Есть серьезное подозрение, что многих из них убили уже после того, как они были "нейтрализованы" – словечко из армейского жаргона, применяемое к совершившим нападение арабам, которые не могут причинить вреда, потому что мертвы, тяжело ранены или взяты в плен.

ПО ДЕЙСТВУЮЩИМ в израильской армии приказам, солдатам не разрешено убивать нападающих противников после того, как они более не представляют опасности. С другой стороны, многие политики и офицеры в армии полагают, что "террористу не должно быть позволено остаться в живых" после нападения. Это был неформальный приказ покойного премьер-министра Ицхака Шамира (который и сам был в прошлом не последним из террористов).

Армейское командование никогда не было согласно с ним. В то время, когда Шамир был премьер-министром, начальник "Шин-Бет" убил двух пленных похитителей автобуса. Ему было предъявлено обвинение в уголовном преступлении. Он был помилован Президентом Израиля и уволен со службы.

В другом недавнем случае палестинская девочка-подросток была заснята, когда бежала по улице, размахивая ножницами. Полицейский застрелил ее в упор.

Во всех этих случаях решающим фактором оказалось наличие видеокамеры. (Божественную заповедь, вероятно, следовало бы подредактировать: "Не убий на глазах у камеры!")

Командир Солдата А сразу спросил, почему он выстрелил в раненного палестинца? Тот, не колеблясь, ответил: "Он убил моего товарища и должен умереть".

Вскоре он понял, что ответ был не такой, как надо, и изменил его: "Он двигался, и рядом с ним был нож, поэтому я ощущал угрозу". Оказалось, однако, что другой солдат уже оттолкнул нож в сторону.

Позднее он выдвинул еще одну причину, которой в дальнейшем придерживался: "Я заметил, что то-то выпирает под его курткой и подумал, что это может быть пояс смертника. Я застрелил его, чтобы он не убил всех здесь стоящих". Это крайне мало вероятно, потому что на ролике ясно видно, что все стоящие вокруг ничуть не обеспокоены, а раненного уже обыскали. Поэтому военная полиция заявила, что начала расследование по подозрению Солдата А в совершении убийства.

РАЗРАЗИЛАСЬ целая буря. Правые, поселенцы, политики и им подобные по все стране набросились с нападками на армейское командование в неслыханных прежде выражениях.

Министр образования, Нафтали Беннет, лидер экстремистской правой партии "Еврейский дом", яростно напустилась на Министра обороны, ранее начальника генерального штаба, теперь умеренно правого "ликудника".

Теперешний начальник генерального штаба, Гади Айзенкот, остался неколебим. Он повторил армейский приказ и решительно поддержал действия военной полиции, противостоявшей сонму комментаторов в социальных сетях, которые обрушили проклятия на армейское командование. Биньямин Нетаньяху, сперва неуверенно поддержавший министра обороны, затем вызвал отца Солдата А, выразив поддержку и ему.

Это было только начало. Родители Солдата А напали в соцсетях на военное командование и военную полицию, а по всей стране стали восторженно прославлять героя.

Перед военным судом, находящимся на армейской территории, проходили демонстрации солдат и гражданских. Министры кабинета и депутаты Кнессета приходили к суду, чтобы продемонстрировать свою солидарность с "героем". Толпа требовала, чтобы начальник штаба и министр обороны подали в отставку.

ХОЧУ добавить несколько личных замечаний.

В 1948 году я был солдатом в разведывательно-диверсионном подразделении, получившем почетное имя "Лисы Самсона". Я участвовал примерно в 50 боевых операциях и написал об этом две книги. Первая из них: "На полях филистимлян" ("In the Fields of the Philistines") писалась всю войну и посвящена этим сражениям. Она содержит правду и только правду, но не всю правду. Вторая книга: "Другая сторона медали" ("The Other side of the Coin" – [Ее русский перевод см. на сайте "Гуш Шалом" – http://zope.gush-shalom.org/home/ru/other-side-of-coin-russian.pdf ]) вышла сразу же после войны и содержит описание ее темных сторон, включая военные преступления.

На основе этого опыта осмелюсь утверждать: всякий, кто называет Солдата А героем, оскорбляет сотни тысяч достойных солдат боевых подразделений, служивших в израильской армии с того и до нынешнего времени, а среди них – настоящих героев (как тех четверых солдат, выходцев из Марокко, которые, рискуя жизнью, вынесли меня из под огня в бою, когда я был ранен).

Герой – это солдат, который, рискуя жизнью, спасает товарища или выполняет важное задание. Тот, кто стреляет в раненого противника, не герой, и называть его героем – значит оскорбить всех достойных солдат, стремящихся сохранить человечность в трудных – иногда невозможных – условиях.

Достойному солдату не нужны приказы, чтобы отличить разрешенное от запрещенного, порядочное – от преступного, героя – от жалкого труса. Такие вещи он знает сам.

НЕКОТОРЫЕ люди спрашивают о моем отношении к армии.

Я пацифист. Я ненавижу войну и насилие. Но я не дурачок. Я знаю, что каждой стране нужна армия не только во время войны, но и в мирное время

Армия – это машина убийства. Но после зверств 30-летней войны в 17-ом веке цивилизованное человечество обозначило пределы. Вкратце, насилие допускается, если оно преследует военные цели, но применение его против беззащитных мирных людей, например, пленных и раненых, исключено.

Как некоторые из нас предвидели, почти 50 лет оккупации разложили армию во многих отношениях. Это не та армия, в которой я служил. Это не армия, которой я мог бы гордиться. Она скорее напоминает колониальную полицию, чем армию, задача которой защитить нашу страну от беспокойных соседей.

Иностранцы удивляются, что в Израиле командование армией в целом более умеренное, чем правительство и политики. По историческим причинам, это всегда было так. У меня есть претензии к командованию за многие ошибки и проступки, но в данном случае не могу не отдать должного силе его характера.

ГЛАВНАЯ особенность этого случая, о которой никто не осмеливается сказать, это что впервые во всей истории Израиля мы стали свидетелями настоящего мятежа.

Иначе эту ситуацию не определить.

Группа солдат при поддержке значительной части политического сообщества взбунтовалась против своих командиров. Это серьезная угроза всему государственному устройству, вызов тому, что осталось от нашей демократии.

Гниение, начавшееся на оккупированных территориях, распространилось по всей стране. Теперь оно обнаружилось в институте, к которому с симпатией относились все израильтяне (евреи) – в армии.