Нет такой штуки как международный терроризм!

И объявлять ему войну – глупость. Политики, говорящие об этом, дураки или циники, или то и другое вместе.

Террор – это оружие. Вроде пушки. И станет посмешищем тот, кто объявит войну "международной артиллерии". Пушка принадлежит армии и выполняет задачи этой армии. Пушки одной стороны ведут огонь по пушкам другой.

Терроризм - это способ действия. Его часто используют угнетенные народы, включая французское сопротивление нацистам во время Второй мировой войны. На смех подняли бы того, кто объявил бы войну "международному сопротивлению".

Карл фон Клаузевиц, прусский военный мыслитель, произнес свое знаменитое: "Война – это продолжение политики другими средствами". И если бы он был среди нас все эти дни, он мог бы сказать: "Терроризм – это продолжение политики другими средствами".

Терроризм буквально означает запугивание жертвы так, чтобы она покорилась воле террориста.

Терроризм – это оружие. Обычно – оружие слабых. Тех, у кого нет атомной бомбы, сброшенной на Хиросиму и Нагасаки, и страхом вынудившей Японию сдаться. Или авиации, которая разрушила Дрезден в тщетной попытке вселить в немцев страх и заставить их сдаться.

Поскольку цели у групп и стран, прибегающих к террору, разные и часто противоречивые, ничего "международного" в них нет. У каждой кампании террора есть свои собственные характеристики. Тем более что никто не считает себя террористом, а борцом за дело Божье, Свободу и Что Хотите.

(Не могу удержаться, чтобы не похвастать, что много лет назад я открыл формулу: "Кого одни считают террористом, другие считают борцом за свободу").

МНОГИЕ простые израильтяне испытали глубокое удовлетворение после парижских событий: "Теперь эти клятые европейцы ощутят на своей шкуре то, что мы ощущали всегда!"

Биньямин Нетаньяху, отличающийся не глубиной мысли, а навыками ловкого торгаша, выставил на прилавок идею о непосредственной связи джихадистского террора в Европе с палестинским терроризмом в Израиле и на оккупированных территориях.

Гениально: если палестинские подростки с ножами и бельгийские приверженцы ИГИЛ - одно и то же, то нет ни израильско-палестинской проблемы, ни оккупации, ни поселений. Один лишь мусульманский фанатизм. (Игнорируя, кстати, тот факт, что в светские "террористические" организации палестинцев входят многие арабы-христиане.)

Это не имеет никакого отношения к реальности. Палестинцы, желающие сражаться и умереть за Аллаха, отправляются в Сирию. Палестинцы – и религиозные, и светские – стреляющие в израильских солдат и гражданских лиц, бросающиеся на них с ножом или наезжающие на машине, хотят освобождения от оккупации и создания своего собственного государства.

Факт настолько очевидный, что понять его должны бы даже члены нашего кабинета министров, высоким IQ не отличающиеся. Но если бы они были на это способны, они оказались бы в израильско-палестинском конфликте перед неприятным выбором.

Поэтому им куда комфортнее думать, что палестинцы убивают нас, потому что они прирожденные террористы, потому что стремятся к 72 обещанным девственницам, потому что они антисемиты. А значит, по отрадному прогнозу Нетаньяху, мы будем "вечно жить мечом".

КАК БЫ НИ БЫЛ трагичен результат каждого случая террора, европейская реакция на недавние события содержит долю абсурда.

Вершина абсурдиотии была достигнута в Брюсселе, когда один беглый террорист парализовал столицу на несколько дней, хотя не было произведено ни одного выстрела. Беспримерный успех терроризма в самом буквальном смысле: использовании страха как оружия.

Но и в Париже реакция была не намного лучше. Число жертв этого зверства было велико, но вполне сравнимо с числом погибающих на дорогах Франции за две недели. И, конечно, намного меньше числа жертв за один час Второй мировой войны. Но до рационального ли тут счета: террор играет на чувствах жертв.

В голове не укладывается, что десяток вполне заурядных субъектов с примитивным оружием могли навести такую панику на весь мир, но факт остается фактом. Опираясь на СМИ, смакующие такие события, террористические акты местного масштаба обретают в наши дни видимость всемирной угрозы. Современные СМИ становятся по самой своей природе лучшими друзьями террориста. Террор без них утратил бы всю свою колдовскую силу.

Второй лучший друг террориста – это политик. Политику просто невозможно устоять перед искушением прокатиться на волне паники. Паника создает "национальное единство" – мечту любого политика. Паника порождает стремление к "сильному лидеру": это один из основных человеческих инстинктов.

Франсуа Олланд характерный тому пример. Посредственный, но проницательный политик, он ухватился за возможность принять позу лидера. "Это война!" – провозгласил он, разжигая национальное безумие. Разумеется, это никакая не "война". Не Третья Мировая. Просто нападение затаившегося врага. И в самом деле, один из фактов, выявленных этими событиями – потрясающая неразумность политических лидеров во всём мире. Они не поняли вызова. Они реагируют на воображаемые угрозы, игнорируя реальные. Они не знают, как поступить, и поэтому делают самое для них естественное: произносят речи, созывают конференции и кого-то бомбят (не важно, кого и за что).

Не разобравшись в сути болезни, они предлагают лекарства, которые хуже самого недуга. Бомбардировки вызывают разрушения, разрушения порождают новых врагов, жаждущих мести, а это – прямое сотрудничество с террористами.

Грустное зрелище представляли мировые лидеры, главы могущественных держав, бегающие, как мыши в лабиринте, устраивающие встречи, разражающиеся речами, делающие бессмысленные заявления и совершенно неспособные совладать с кризисом.

ПРОБЛЕМА действительно куда сложнее, чем представляется немудрящим умам, столкнувшимся с необычным фактом: врагом стала не страна, не государство, не нация и даже не реальная территория, а нечто неопределенное и бесформенное: идея, состояние умов¸ движение, не имеющее территориальной основы, и в то же время являющееся реальным государством.

Не то чтобы у этого феномена совсем не было предшественников: сто с лишним лет назад движение анархистов совершало террористические акты, вовсе не имея территориальной базы. 900 лет назад религиозная секта, не имеющая страны, ассасины (это искаженное арабское слово означает "употребляющие гашиш"), терроризировала арабский мир.

Я не знаю, как вести эффективную борьбу с Исламским Государством (точнее не-государством). И очень сомневаюсь, что кто-нибудь это знает. И уж, конечно, не ничтожества обоего пола в разных правительствах.

Я совсем не уверен, что вторжение на земле уничтожит его. И такое вторжение представляется маловероятным. Коалиция Нежелающих, сколоченная США, совсем не стремится "стать сапогом на землю". Единственные силы, которые могли бы сделать такую попытку – армии Ирана и Сирии – объект ненависти США и их местных союзников.

Действительно, если нужен пример полной дезориентации, граничащей с безумием, то это неспособность США и стран Европы определить свой выбор между осью "Асад-Иран-Россия" и "ИГИЛ-саудовско-суннитским" лагерем. Прибавьте к этому турецко-курдскую проблему, российско-турецкую враждебность и израильско-палестинский конфликт – но и тогда картина окажется далеко не полной.

(ЛЮБИТЕЛЕЙ истории может заинтриговать возрождение вражды прежних веков между Россией и Турцией в новом обрамлении. В конце концов, главный козырь – у географии).

Сказано когда-то, что война слишком важная вещь, чтобы оставлять ее генералам. Теперешняя ситуация слишком сложна, чтобы оставлять ее политикам. А есть ли другие?

ИЗРАИЛЬТЯНЕ думают (как обычно), что им дано поучать мир: мы знакомы с террором и знаем, что нужно делать.

Неужели?

Последние недели израильтяне живут в панике. За отсутствием лучшего термина, происходящее назвали "волной террора". Теперь каждый день – два, три или четыре араба юного возраста (была среди них и 13-летняя) – набрасываются в разных местах на израильтян с ножами или совершают на них наезд, и обычно бывают убиты на месте. Наша славная армия предпринимает самые разные меры, включая драконовские репрессии против семей и коллективные наказания, и всё безрезультатно.

Эти индивидуальные акты часто совершенно стихийны, и поэтому их практически невозможно предупредить. Проблема не военная, а политическая и психологическая.

Нетаньяху, подобно политикам в Голландии и других странах, пытается оседлать эту волну. Он ссылается на Холокост (приравнивая 16-летнего мальчишку из Хеврона к заматерелому офицеру в Аушвице) и бесконечно разглагольствует об антисемитизме.

Всё это для того, чтобы загладить вопиющий факт: оккупацию с ее ежедневными, ежечасными и ежеминутными притеснениями палестинцев. Некоторые министры в правительстве уже не считают нужным скрывать, что их цель состоит в аннексировании Западного берега, а затем изгнании палестинцев с их родины.

Нет никакой связи между террором ИГИЛ во всём мире и национальной борьбой палестинцев за создание своего государства. Но если эти проблемы не решать, они сольются, и более мощный ИГИЛ, как некогда Саладин, объединит мусульманский мир, и тогда он выступит против нас, новых крестоносцев.

Если бы я был верующим, я бы прошептал: "Не дай Бог!"