ИНОГДА мелкое происшествие может разорвать тьму и открыть страшную картину.

Это и произошло в воскресенье, в Беэр-Шеве, столице Негева.

Картина действительно оказалась страшной.

ИНЦИДЕНТ начался с обычного нападения, к которым мы уже привыкли за последние недели. Некоторые называют их "Третьей интифадой", некоторые говорят о "Волне террора", а другие удовлетворяются словом "Эскалация".

Это новая стадия старого конфликта, символом которого стал действующий в одиночку палестинец с ножом из Восточного Иерусалима, с Западного берега или из самого Израиля.

Он не связан ни с одной из палестинских партий. До совершения своей акции он не имел связей ни с одной из воинственных групп. О нём или о ней израильские службы безопасности не имели никакого понятия. Поэтому предупредить такие акции невозможно.

Однажды утром шахид просыпается, чувствует, что его час пробил, берет большой кухонный нож, отправляется в еврейский квартал и всаживает этот нож в первого попавшегося еврея, предпочтительно солдата, но если солдат не подвернется – в любого еврея: мужчину, женщину или ребенка.

Совершающие такое нападение знают, что они, вероятнее всего, будут убиты на месте. Они хотят стать "шахидами" – мучениками, буквально "свидетелями веры".

В прежних интифадах совершавшие нападения обычно были членами организаций или ячеек. В такие ячейки внедряют оплаченных предателей, почти всех злоумышленников раньше или позже арестовывают, и большинство таких акций предотвращают.

Теперешняя волна нападений носит иной характер: их совершают ни с кем не связанные лица, и никакие доносчики о них не знают. Такую акцию невозможно предупредить. Она может произойти в любой момент и в любом месте: в Иерусалиме, на других оккупированных территориях, в самом центре собственно Израиля. Любой израильтянин в любом месте может стать жертвой ножа.

Для полноты картины нужно упомянуть о группах камнеметателей вдоль дорог. Эти группы образуются внезапно из местных подростков и забрасывают камнями и бутылками с зажигательной смесью проезжающие машины, убедившись сперва, что в них едут израильтяне-евреи. Нередко к ним присоединяются совсем маленькие дети, горящие желанием доказать свою смелость и преданность Аллаху. Одному захваченному камнеметателю было 13 лет.

Иногда метание камней приводит к гибели водителей, теряющих контроль над своей машиной. Армия отвечает слезоточивым газом, пулями в резиновой оболочке (которые могут причинить жгучую боль, но почти никогда не убивают) и боевыми патронами.

ЭТА ВСПЫШКА конфликта, которой еще не дали определенного имени, началась несколько недель назад в Восточном Иерусалиме. Как обычно, можно сказать.

Центр старого арабского города – это святыня, которую евреи называют "Храмовой горой", а арабы – "Харам аль-Шариф" ("Священной гробницей"). На этом месте некогда стоял древний еврейский храм.

После того, как Второй Храм 1945 лет назад разрушали римляне, это место было осквернено христианами, превратившими его в навозную кучу. Когда мусульмане завоевали его в 635 году, гуманный халиф Омар приказал его очистить. Были воздвигнуты два священных мусульманских строения: приковывающий взгляд золотой Купол над скалой и еще более величественная святыня – Мечеть аль-Акса, третья по святости мечеть в исламском мире.

Если кто-то решил вызвать беспорядки, то начать ему нужно именно с этого места. Крик: "Аль-Акса в опасности" потрясет каждого палестинца и каждого мусульманина в мире. Он возбудит и умеренно религиозных мусульман (каковыми является большинство арабов) и фанатиков. Это призыв к оружию и к самопожертвованию.

Такое происходило несколько раз в прошлом. Ужасные события 1929 года в Хевроне, когда была вырезана древняя еврейская община, начались с еврейской провокации у Западной стены – части стены, окружающей гору. Вторая интифада разразилась потому, что Ариэль Шарон устроил на Горе провокационную демонстрацию с прямого одобрения тогдашнего премьер-министра от "Аводы" Эхуда Барака.

Теперешние беспорядки начались с посещения Храмовой горы крайне правыми еврейскими лидерами, включая министра и членов Кнессета. Само по себе такое посещение не запрещено (если не считать иудейского ортодоксального закона, запрещающего простым евреям ступать туда, где когда-то находилась Святая Святых). Эта Гора – одна из важнейших туристических достопримечательностей.

Для контроля над ситуацией было установлено нечто, получившее название "статус-кво". Когда израильская армия оккупировала Восточный Иерусалим в ходе Шестидневной войны 1967 года, было решено, что вся территория Храмовой горы, хотя и находящаяся теперь под юрисдикцией Израиля, останется в распоряжении мусульман под юрисдикцией Иордании. (Почему именно Иордании? Потому что Израиль не соглашался на палестинскую юрисдикцию). Евреям был разрешено посещать эту территорию, но не молиться там.

Биньямин Нетаньяху утверждает, что "статус-кво" не был нарушен. Но недавно группа правых израильских фанатиков вошла на Храмовую гору и сотворила там молитву – для мусульман это было равнозначно нарушению статуса.

Кроме того, много говорилось о еврейских группах, готовивших восстановление еврейского Храма после разрушения мусульманских святынь. Фанатики запасались предписанными Библией одеяниями и инструментами.

В обычное время и в обычном месте это можно было бы разрешить мирным путем. Но не на Храмовой горе и не сейчас, когда поселенцы появились на подступах к арабским деревням, окружавшим Святыни. Повсюду на оккупированных территориях и среди израильских арабов раздался клич: "Святыни в опасности!" А израильские лидеры закричали в ответ, что всё это ложь.

Молодые палестинцы схватились за ножи и стали резать израильтян, прекрасно понимая, что их, скорее всего, застрелят на месте. Израильские лидеры призвали евреев постоянно иметь при себе оружие и, когда увидят нападение, применять его, не задумываясь. Теперь ежедневно случается по несколько таких инцидентов. В этом месяце было убито восемь евреев, а вместе с ними 18 подозреваемых и 20 других палестинцев.

Вот на таком фоне и произошло беэр-шевское злодеяние.

ЭТО СЛУЧИЛОСЬ на центральном автовокзале столицы пустыни – городе, в котором живут 250 000 евреев, в основном, восточного происхождения, окруженном многочисленными бедуинскими городками и поселками.

В центре инцидента оказались три человека.

Первый – 19-летний солдат, Омри Леви. Он сошел с автобуса и вошел в большое здание автовокзала, где на него набросился араб, убивший его и выхвативший его оружие. О солдате мы почти ничего не знаем: просто красивый парень 19-ти лет.

Вторым был напавший – 21-летний Мухаммад аль-Окби. Удивительно, что это был бедуин из пригорода, к которому у органов безопасности не было в прошлом никаких претензий. Удивительно, потому что многие бедуины добровольно служат в израильской армии и полиции и учатся в Беэр-Шевском университете. Это нисколько не мешает израильским властям захватывать земли бедуинских племен и переселять их в скученные городки.

Никто не знает, почему этот парень из пустыни решил, проснувшись однажды утром, стать шахидом и учинить свое нападение. Его обширная семья, по-видимому, была столь же ошеломлена, как и все другие. Возможно, он стал очень религиозным, и эта акция была его ответом на инциденты в аль-Акса. Кроме того, как и все бедуины в Негеве, его угнетало стремление властей лишить их собственности.

Он открыл стрельбу – из бывшего у него пистолета или выхваченного у солдата оружия – по тем, кто оказался поблизости. Я прочитал массу публикаций, но ума не приложу.

ОДНАКО, человеком, привлекшим наибольшее внимание, оказался не солдат и не напавший на него, а третья жертва.

Это Хафтом Зарким, 29-летний беженец из Эритреи – один из примерно 50 000 африканцев, нелегально перешедших границу в Негеве. Он был совершенно невиновен. Он просто зашел в задние вокзала вслед за напавшим, и некоторые из находившихся там людей приняли его за сообщника. Евреем он не выглядел.

По нему стали стрелять, и ранили. Когда он лежал на полу, истекающий кровью и беспомощный, толпа набросилась на него и стала наносить удары ногами по телу и по голове. В больницу его привезли уже мертвого. Всю эту сцену с веселым азартом снял на свой смартфон кто-то из зевак, и ее показывали по всем телевизионным программам.

Никуда не деться: это было проявлением злобствующего расизма в его самом натуральном и незамысловатом виде. Варварское отношение возбужденной толпы к раненым палестинцам в момент теракта еще как-то можно понять – не извинить, не простить, но понять. Наш конфликт длится уже более 130 лет, и несколько поколений с обеих сторон выросли во взаимной ненависти.

Но ищущие убежища? Они становятся объектом почти всеобщей ненависти. Почему? Только потому, что они иностранцы, не евреи. Даже цвет их кожи не дает полного объяснения: в конце концов, среди нас теперь есть немало темнокожих эфиопских евреев, которых принимают как "наших".

Чудовищный линч застреленного Хафтома безобразен и омерзителен. Можно было бы разочароваться в Израиле, если бы не один свидетель средних лет, вернувшийся на место происшествия через два дня, чтобы рассказать обо всём на телевидении, признав, что с тех пор он не может заснуть, и рыдает.