Я БОЮСЬ.

Я не стыжусь в этом признаться. Я боюсь.

Я боюсь движения Исламское Государство. Хотите, называйте его ИГИЛ, хотите – ДАЕШ.

Это единственная опасность, угрожающая Израилю, угрожающая миру, угрожающая мне.

И те, кто относятся к нему сегодня равнодушно и безразлично, пожалеют об этом.

В ГОДУ МОЕГО рождения, 1923-м, чудаковатый коротышка-демагог со смешными усиками попытался устроить путч в Мюнхене. Его утихомирил отряд полицейских, и вскоре о нем забыли.

Перед миром стояли гораздо более серьезные опасности. Галопирующая инфляция в Германии. Молодой Советский Союз. Жестокая конкуренция двух могучих держав, Великобритании и Франции. А в 1929-м году ужасный кризис сокрушил мировую экономику.

Но ничтожный мюнхенский демагог обладал оружием, не привлекшим внимания искушенных государственных деятелей и политиков: он ощущал умонастроения и умел манипулировать ими. Униженность великой нации стала оружием более грозным, чем самолеты и линкоры. За короткое время – всего за несколько лет – он овладел Германией, а затем Европой, и замахнулся на весь мир.

Миллионы людей были обречены на гибель. На многие страны обрушились невообразимые бедствия. Не говоря о Холокосте – преступлении, несравнимом ни с чем в современной истории.

Как же он достиг этого? В первую очередь, не политической и военной силой, а силой идеи, влиянием на умы, духовным взрывом.

Я стал свидетелем этого в первую четверть моей жизни, и оно воскресает в памяти, когда я обращаюсь к движению, получившим название "Исламское Государство".

В НАЧАЛЕ 7-го века христианской эры мелкому торговцу в богом забытой арабской пустыне пришла в голову идея. За короткое время он со своими сподвижниками овладел родным гордом, Меккой, затем всем Арабским полуостровом, затем Плодородным Полумесяцем и потом уже большей частью цивилизованного мира от Атлантического океана до Северной Индии и гораздо дальше. Его последователи достигли сердца Франции и обложили Вену.

Как же маленькому арабскому племени удалось всё это? Не военным превосходством, но опьяняющей силой новой религии, столь прогрессивной и освободительной, что ничто не могло противостоять ее земной силе.

Против опьяняющей новой идеи материальное оружие бессильно, армии и флоты рассыпаются в прах, а могучие империи, как Византия или Персия, распадаются. Но идеи непобедимы. Реалисты их не видят, многоопытные государственные мужи и всесильные генералы их не воспринимают.

"Сколько дивизий у Папы римского?" – насмешливо спросил Сталин в ответ на замечание о могуществе Церкви. И всё же Советская Империя пала и ушла в небытие, а Католическая Церковь стоит.

АЛЬ-ДАУЛА АЛЬ-ИСЛАМИЯ, Исламское Государство, это "фундаменталистское" движение. Его фундамент – исламское государство, основанное Пророком Магометом в Медине 1400 лет назад. Такое оглядывание назад – пропагандистский трюк. Как можно возродить нечто, существовавшее столько веков назад?

В реальности же, Исламское Государство – очень молодое движение сегодняшнего и, возможно, завтрашнего дня. Оно пользуется новейшими достижениями, например, Интернетом. Это революционное движение. Возможно, самое революционное в современном мире.

Восходя к власти, оно использует варварские приемы давних времен для достижения современных целей. Оно создает террор. Не тот пропагандистский "терроризм", которым все правительств клеймят своих врагов, а настоящие зверства, чудовищные действия: отрубание голов, разрушение бесценных памятников древности – всё идет в ход, чтобы вселить обессиливающий страх в сердца врагов.

Фактически этому Государству не нужны ни Европа, ни США, ни Израиль. Пока не нужны. Оно использует их как пропагандистское топливо для достижения своей реальной и непосредственной цели: овладения всем исламским миром. Если ему удастся достигнуть этой цели, можно представить себе его следующие шаги. Когда крестоносцы овладели Палестиной и окружающими ее районами, курдский авантюрист Салах ад-Дин аль-Айюби (или Саладин, как привычнее для европейского уха) решил объединить арабский мир под своей властью. Лишь преуспев в этом, он развернулся на крестоносцев и смёл их прочь.

Саладин, конечно, не был хозяином лавки зверств в духе ИГ. Это был вполне гуманный правитель, и отмечен в таком качестве европейской литературой (вспомним Вальтер Скотта). Но его стратегия понятна каждому мусульманину, включая лидеров теперешнего исламского "Халифата": сперва объединить арабов, и лишь потом обрушиться на неверных.

ДВА ПОСЛЕДНИХ века арабский мир унижали и угнетали. Унижение, даже глубже угнетения, запечатлелось в душе каждого арабского парня и девушки. Когда-то весь мир восхищался арабской цивилизацией и арабской наукой. В тёмные века Европы варварский Запад был ослеплен исламской культурой.

Ни один молодой араб не может воздержаться от сравнения великолепия некогда существовавшего Халифата с убожеством современной реальности арабского мира: нищетой, отсталостью и политическим бессилием. Прежде слаборазвитые страны, вроде Японии и Китая, поднялись и стали мировыми державами, посрамив Запад в его собственной игре, но арабские гиганты оставались немощными, снискав презрение мира. Даже немногочисленное племя евреев (надо же!) взяло верх над арабскими странами.

В арабском мире накапливался огромный резервуар недовольства и обиды, не замечаемый западными державами.

Из такой ситуации могут быть два выхода. Можно пойти трудным путем: порвать с прошлым и строить современное общество. Это был путь Мустафы Кемаля, турецкого генерала, наложившего запрет на традицию и создавшего новую турецкую нацию. Это была достигшая глубин революция, возможно, самая эффективная в 20-м веке, наградившая Кемаля званием Ататюрка – Отца Турок.

В арабском мире была попытка создания панарабского национализма, бледная имитация западного оригинала. Ее сделал Гамаль Абдель Насер, и был быстро остановлен Израилем.

Другой путь состоит в идеализации прошлого и стремлении его возродить. Таким путем пошло ИГ, и он оказался исключительно успешным. Исламскому Государству удалось без особенных усилий овладеть значительными частями Сирии и Ирака и стереть формальные границы, установленные западными империалистами. Имитаторы набрали себе приспешников по всему арабскому миру и привлекли в мусульманских гетто на западе и на востоке тысячи потенциальных борцов.

Теперь Исламское Государство начало свой марш к победе. И, похоже, никто не в силах его остановить.

ПРЕЖДЕ ВСЕГО, потому что, по-видимому, никто не осознал опасности. Сражаться с идеей? Да пошли они к черту со своими идеями! Идеи – это для интеллектуалов. Реальные политики смотрят на факты. Сколько дивизий у ИГ?

Во-вторых, хватает и других опасностей. Иранская бомба. Сирийский хаос. Распад Ливии. Цены на нефть. И, наконец, лавина беженцев, главным образом, из мусульманского мира.

США, подобно не в меру рослому малышу, беспомощны. Они поддерживают воображаемую светскую оппозицию в Сирии, существующую только в американских университетах. Они борются с режимом Асада, главным врагом ИГ. Они поддерживают турецкого лидера, ведущего борьбу с курдами, которые сражаются с ИГ. Они бомбят ИГ с воздуха, не рискуя ничем и не достигая ничего. Ступить сапогом на землю – избави Бог.

"Править – значит делать выбор", – сказал когда-то Пьер Мендес-Франс. В современном арабском мире существует выбор между плохим, худшим и наихудшим. В борьбе с худшим, плохое может быть союзником. Скажем прямо: чтобы остановить ИГ, нужно поддержать режим Асада. Башар Асад – скверный парень, но он не допустил распада Сирии, защитил ее многочисленные меньшинства и сохранял спокойствие на границе с Израилем. В борьбе с ИГ, он – союзник. Точно также как Иран со стабильным режимом и тысячелетней политической традицией – в отличие от Саудовской Аравии, Катара и других, которые поддерживают ИГ.

Наш собственный Биби лишен всякого понимания, как новорожденный ребенок. Он изворотлив, мелок и невежественен. Его одержимость Ираном не позволяет ему увидеть новые реалии.

Заворожённый волком перед собой, Биби забыл о тигре, который подкрадывается к нему сзади.