ЗЛОДЕЯНИЯ наполеоновской оккупационной армии в Испании на пленку не снимали: тогда фотографию еще не успели изобрести. Доблестные борцы с оккупацией должны были полагаться на искусство Франциско Гойи, увековечившего на полотне их подвиги.

У партизан и подпольщиков, противостоявших немецкой оккупации во время Второй мировой войны, не было времени для съемок. Даже героическое восстание в Варшавском гетто не было заснято его участниками. Свои зверства снимали сами немцы, занося их, сообразно своему характеру, в каталоги и аккуратно раскладывая фотографии по папкам.

Теперь видеосъемка стала обычнейшим из обычных дел. Израильскую оккупацию палестинских территорий снимают постоянно. Почти у каждого есть мобильный телефон, которым можно делать снимки. А, кроме того, израильские миротворцы роздали камеры многим арабским жителям.

Солдаты стреляют из ружья. Палестинцы наводят камеру.

И трудно сказать, чье оружие сокрушительней.

ВОЗЬМЕМ, например, короткий сюжет, снятый в мало кому известной деревне Наби-Салех на Западном берегу.

Теперь каждый израильтянин просмотрел его много раз. Его без конца повторяли все телевизионные станции. И многие миллионы людей во всём мире видели его по своему местному ТВ. Заполнил он и социальные сети.

В сюжете запечатлен инцидент, случившийся вблизи этой деревни две недели назад, в пятницу. Ничего особенного. Ничего ужасного. Вполне заурядное событие. Но картина получилась незабываемая.

Деревня Наби-Салех находится недалеко от Рамаллы, на оккупированном Западном берегу. Она получила своё имя в честь пророка (слово "наби" означает "пророк" на арабском и на иврите), жившего здесь во времена Магомета и, как гласит легенда, похороненного здесь. Внушительная гробница – предмет гордости 550 жителей деревни.

Наби-Салех построена на развалинах форпоста крестоносцев, построенного, в свою очередь, на развалинах византийской деревни. Его история восходит ко времени древних ханаанитян. Думаю, что население этих деревень никогда не менялось: менялась их религия и культура, когда приходили новые правители. Поэтому они были последовательно ханаанитянами, иудеями, греками, римлянами, византийцами и, наконец, стали арабами.

Последней (и продолжающейся по сей день) оккупацией была израильская. Новые оккупанты совершенно не стремятся обратить туземцев в истинную веру. У них была одна простая цель: забрать их землю и, насколько удастся, побудить их убраться восвояси. На части земель Наби-Салех было создано израильское поселение Халамиш ("Кремень").

Конфликт между деревней и ее новыми соседями вспыхнул мгновенно. Между ними находится древний колодец, который поселенцы обновили и сочли своим. Деревня же не собирается от него отказаться.

Как и во многих других деревнях этих мест, например, в Билине, каждую пятницу, сразу же по завершении молитвы в мечети, начинается демонстрация против оккупации и поселенцев. В ней также принимают участие некоторые израильские активисты мирного процесса и добровольцы из разных стран. Демонстранты в целом избегают насильственных действий, но подростки и дети нередко начинают бросать камни. Солдаты отвечают стальными пулями в резиновой оболочке, слезоточивым газом, шумовыми гранатами, а иногда и боевыми патронами.

Как и во многих арабских деревнях, почти все жители являются членами одной большой семьи, в данном случае – Тамими. В ходе одной из демонстраций был убит мальчик Тамими, а одна девочка – ранена в ногу. Героем недавних событий также стал мальчишка Тамими.

СЮЖЕТ, потрясший весь мир, начинается кадрами с солдатом, которому приказали задержать мальчишку, кинувшего (или не кинувшего) камень.

Солдат скачет по каменистой почве, настигает спрятавшегося за глыбой мальчишку и хватает его. Пойманным оказался 12-летний Мухаммад Тамими, у которого одна рука была в гипсе.

Солдат хватает мальчишку за шею, и тот в ужасе кричит. Вскоре появляется его 14 летняя сестра, мать и другие женщины. Они бросаются на солдата, который пытается оттолкнуть их свободной рукой. В яростной потасовке сестра кусает руку солдата, а другой рукой он удерживает автомат.

У солдата на лице маска. Это нечто новое: почему они маскируются? Что они скрывают? В конце концов, это не русские полицейские, опасающиеся мести бандитов. Давным-давно, когда, я был солдатом, мы понятия не имели о масках.

Во время свалки одной из женщин удается сорвать маску с солдата, и мы видим его лицо – самый обыкновенный юноша, который недавно окончил школу, и теперь в полной растерянности: что ему делать? Неподалеку находятся снимающие сцену, и в кадр попала нога одного из них.

Воспользовался бы солдат своим автоматом, если бы рядом не было фотографов? Трудно сказать. Не так давно командир бригады застрелил мальчишку, бросившего камень в его машину. Армия смотрит сквозь пальцы на такие случаи, а иногда приветствует их как акты "необходимой обороны".

Схватка продолжается несколько минут – мальчишка плачет и умоляет отпустить его, женщины толкают и бьют солдата, солдат отбивается от них, и стоит страшный гвалт. Тогда появляется другой солдат и приказывает первому отпустить ребенка, который убегает.

МЫ НЕ ЗНАЕМ, кто этот солдат, и ничего не можем сказать о его прошлом. Солдат как солдат – один из многих, кто осуществляет оккупацию и каждую неделю сталкивается с демонстрантами.

Еще один штрих к событию добавил демонстрант, не попавший в кадр, но на мгновенье схваченный камерой. Его узнали.

Это учитель, носящий имена двух знаменитых людей: основателя сионизма Теодора Герцля и композитора Франца Шуберта. Герцль Шуберт – ветеран и активист левого миротворческого движения. Я встречался с ним на многих демонстрациях.

Назавтра, после того как сюжет прокрутили на всех телевизионных каналах Израиля, поднялся вопль, что его нужно уволить. Как так? Демонстрирующий за мир левак учит школьников?

Шуберта не обвиняли в том, что он распространял свои взгляды в классе – его миротворческая деятельность протекала вне школы. Но самого факта, что он в свое свободное время принял участие в демонстрации, было достаточно. Теперь его дело "находится на рассмотрении" в министерстве образования.

И это, кстати, не исключительный случай. Уважаемая сотрудница системы просвещения, назначенная директором школы искусств, была отстранена от работы, когда обнаружилось, что много лет назад она подписала петицию с призывом к армии разрешить солдатам отказываться от службы на оккупированных территориях. Петиция призывала не отказу от службы вообще, а лишь к уважению нравственного выбора отказчиков. Этого оказалось достаточно. Министерство, возглавляемое теперь демагогом из национально-религиозного лагеря, обещало "рассмотреть вопрос".

Разумеется, такие случаи нового маккартизма заботят исключительно левых. Никто не требует увольнения раввина, запрещающего продажу жилья или сдачу его внаем арабам. Или раввина, написавшего, что допустимо при определенных условиях убивать неевреев, в том числе, и детей. Жалованье им выплачивает государство.

МНОГИЕ миллионы во всём мире увидели сюжет из Наби-Салех, и невозможно оценить масштабы ущерба.

Не то чтобы попавшее в кадр было вопиюще омерзительным. Ничего страшного не происходило. Просто это лицо оккупации, лицо теперешнего Израиля, которое запечатлела память зрителей.

Многие годы почти все видеосюжеты из Израиля касаются деяний и злодеяний оккупации. Ушел в прошлое и забыт образ Израиля как прогрессивного государства, созданного жертвами одного из самых ужасных преступлений в истории человечества. Страны пионеров, трудами которых зацвела пустыня. Бастиона свободы и демократии в бурлящем регионе.

Эта картина давно стерлась. Теперь Израиль являет себя миру как страна оккупантов, угнетателей, безжалостных колонизаторов и вооруженных до зубов солдат, которые захватывают людей среди ночи и преследуют их днем.

Восприятие Израиля меняется во всём мире, и каждый телевизионный сюжет или новость понемногу способствуют такому изменению. Отношение простых людей во всём мире, включая евреев, изменилось. Ущерб длителен и, возможно, неисправим.

Перепуганное лицо мальчишки Мухаммада Тамими будет еще долго преследовать нас.