ДОЛЖЕН ПРИЗНАТЬ, что Буги не входит в первый ряд моих почитаемых политиков. Бывший начальник Генштаба и теперешний министр обороны представлялся мне не более чем прислужником Нетаньяху и ограниченным милитаристом. Многие называли его нелестным немецко-идишным словом "бок", которое можно перевести как "козел".

Юваль Штайниц, теперешний министр не-пойми-чего, тоже не был наверху моего списка политиков. Он тоже представлялся мне одним из не имеющих лица прислужников Нетаньяху.

И даже прежний начальник генерального штаба, Габи Ашкенази, не был в числе моих великих героев. Когда он получил назначение, злые языки намекали, что он обязан продвижением своему восточному происхождению, поскольку министр обороны в то время тоже был восточного происхождения. Отец Ашкенази был родом из Болгарии, его мать – из Сирии, а министр обороны в то время, Шауль Мофаз – родом из Ирана. Ашкенази провел одну из нескольких войн с Газой. Он пользовался и продолжает пользоваться популярностью.

Но теперь я обожаю всех трех. Более того: я благодарен им до глубины души.

ЧТО ЖЕ произвело во мне столь глубокую перемену?

Причиной ее стал еще один бывший начальник генштаба, Эхуд Барак.

(Если у вас сложилось впечатление, что в Израиле бывших начальников генштаба пруд пруди, вы ошибаетесь. Но и недостатка в них нет).

Барак был начальником генерального штаба, министром обороны и премьер министром. Его вытеснил Биньямин Нетаньяху, и теперь он дает советы иностранным правительствам, очень разбогател и ничуть этого не скрывает. Напротив.

Барак рос в кибуце. Полному, игравшему на пианино и равнодушному к спортивным занятиям мальчику, приходилось несладко. Когда пришло время идти в армию, маршальский жезл его ничуть не манил.

Но старший офицер группы заметил сметливого парня и решил его поддержать. Он взял Барака в свое отборное подразделение, знаменитый "Сайерет маткаль", спецгруппу генерального штаба, где тот быстро продвинулся, благодаря смелости и незаурядным умственным способностям.

Еще тогда один офицер в высоком звании обратил на него мое внимание: "Присмотрись к Бараку, – посоветовал он. – Он очень толковый, и когда-нибудь станет начальником генерального штаба!"

Прошло сколько-то лет, и мне вдруг позвонили. Тогда я был редактором популярного журнала и депутатом Кнессета, снискав глубочайшую неприязнь "больших людей". Мне сообщили, что генерал Барак, заместитель начальника генерального штаба, хочет побеседовать со мной в своем кабинете.

Я гадал о причине, но оказалось, что никакой причины не было: генерал просто хотел поговорить со мной.

Мы проговорили с час и наткнулись на предмет общего интереса: военную историю, поскольку после 2-ой мировой войны она стала моим хобби. (Пошучивали, что я стал единственным известным им милитаристом-пацифистом). Мы обсуждали 30-летнюю войну и другие кампании, и я оказался под впечатлением. Он знал свой предмет и был, несомненно, умен – качества довольно редкие в нашем офицерском корпусе, который скорее склонен к голой практике.

После этого мы почти не встречались. Как Премьер-министр он меня разочаровал, наломал дров в Кэмп-Дэвиде и на следующих выборах проиграл Нетаньяху. Он стал министром обороны в коалиционном правительстве.

И ВОТ ТЕПЕРЬ он вновь вынырнул на поверхность с потрясающими разоблачениями.

Барак, вроде бы, пишет мемуары. Накануне публикации он дал интервью, в котором раскрыл самые сокровенные подробности правительственных дискуссий. Предмет обсуждения: израильское нападение на ядерные объекты Ирана.

По словам Барака, три главные фигуры правительства: Нетаньяху, он сам и министр иностранных дел Авигдор Либерман, решили в 2009 году задействовать израильские ВВС и нанести удар по иранским установкам в ходе исключительно дерзкой и сложной операции.

Для принятия такого решения им необходимо было одобрение военных и резолюция "Восьмерки" – неофициального комитета из восьми главных министров. По израильскому закону, главнокомандующим является все правительство. Правительство делегировало свои полномочия "кабинету" – более ограниченному форуму. Этот орган, в свою очередь, неофициально наделил ими еще более узкий комитет: "Восьмерку".

В 2009 году три ведущих министра – Нетаньяху, Барак и Либерман – решили, что пришло время нанести удар по Ирану. Это было судьбоносное решение исключительной важности, но в последний момент Ашкенази информировал их, что военные к этому не готовы. Вопрос пришлось отложить.

Через год все трое сделали еще одну попытку. На этот раз ситуация оказалась более благоприятной. Начальник генерального штаба информировал их – хотя и не без оговорок – что военные готовы. "Восьмерке" предстояло принять решение.

Четверо были "за". Двое, оба из "Ликуда" – "против". Оставались еще двое: Яалон и Штайниц. Нетаньяху пытался убедить их. Оба были лично преданы ему. Нетаньяху провел с ними долгие беседы, и тогда поставил вопрос об операции на голосование.

К величайшему удивлению и возмущению Барака, оба министра в решающий момент проголосовали "против". "Они, – как выразился Барак, – размякли!".

Не имея большинства – четверо против четверых – невозможно было принять решение, которое сотрясло бы весь мир.

Вопрос вновь возник еще через год, но на этот раз появилось другое препятствие: шли совместные маневры вооруженных сил Израиля и США. В такой ситуации нанести удар было невозможно, потому что в этом обвинили бы США.

Возможность нанесения удара отпала, и верх взяла дипломатия (почти ругательное слово в Израиле).

РАССКАЗЫВАЯ эту историю, Барак возложил вину за ход событий на двух своих размякших коллег: Яалона и Штайница. В его представлении, их поведение было равнозначно трусости перед лицом врага.

В Израиле разразился яростный спор. Как обычно в нашей стране, в центре его оказались второстепенные детали, а главного избегали.

Пункт первый: Как вообще попали в печать эти сверхсекретные сведения? Ведь в Израиле действует очень строгая военная цензура, и за нарушение ее требований можно угодить в тюрьму. Но все, имеющие отношение к этой публикации, утверждают, что цензоры дали добро.

Как? Почему? Подробности о самых потаенных встречах высшего военного командования и секретнейших обсуждениях кабинета?

Пункт второй: Действительно ли был Нетаньяху так решительно настроен на удар по Ирану? Действительно ли он оказал максимальное давление на двух самых преданных ему министров, чтобы они проголосовали "как надо"?

Нетаньяху практически поставил всю свою политическую карьеру на карту иранской бомбы. Он много раз заявлял, что она угрожает самому существованию Израиля. Мог ли он допустить, чтобы личные – нравственные или иные – соображения двух не очень уважаемых им министров поставили под угрозу само существование нации?

У меня есть смутные подозрения, что у Нетаньяху были собственные невысказанные сомнения относительно этой операции, и он облегченно вздохнул, когда его подчиненные стали на его пути.

НО ГЛАВНЫЙ вопрос имеет куда более серьезные последствия. Что произошло бы, если бы двое министров не "размягчились"?

Я думаю, что произошла бы катастрофа.

Если у армии (которая в Израиле включает и ВВС) возникли столь серьезные опасения, для этого были серьезные причины. Чтобы выполнить задание, самолетам нужно было бы, прежде всего, долететь до Ирана, обнаружить цель, нанеси по ней удар, уничтожить глубоко запрятанные под землей ядерные объекты и безопасно вернуться домой. Непростая задача.

Допустим, у нас есть ВВС, выше всяких похвал, и такая же разведка. Но и в этом случае предприятие было бы чрезвычайно рискованным.

Как попасть туда? Либо длинным маршрутом вокруг арабского полуострова до Персидского залива, или прямо над Иорданией, Сирией и Ираком, или с моря через Турцию и, возможно, бывшие советские республики. И нигде не быть обнаруженными Ираном и его союзниками.

Приблизившись к целям, необходимо определить точное местоположение подземных объектов и уничтожить их под плотным ракетным и артиллерийским огнем. Если будут жертвы, что с ними делать? Бросить их там?

Путь назад окажется еще более трудным.

И ЭТО ТОЛЬКО военная сторона вопроса, предмет особого беспокойства Ашкенази и его офицеров.

Что если вспомнить о политических последствиях?

Иран, естественно, возложит вину на США и их арабских союзников. Первой реакцией будет блокирование Ормузского пролива, узкого водного пути, по которому перевозится почти вся нефть Саудовской Аравии, других стран Залива, Ирака и Ирана. Последствия для мировой экономики будут катастрофическими с невообразимым ростом цен на нефть.

На Израиль обрушится град ракет всех видов и любого происхождения, запущенных Ираном, Хизбаллой и ХАМАСом. Жизнь любого из нас окажется в чрезвычайной опасности. Поскольку я живу совсем близко от высшего армейского командования в центре Тель-Авива, я уже не смогу это описать.

Весь регион, а также мировая экономика, погрузятся в хаос, все станут обвинять Израиль, и это будет лишь началом.

ПОЭТОМУ я чрезвычайно признателен Яалону, Штайницу и Ашкенази.

Мне жаль, что я так непочтительно думал о вас в прошлом, но теперь полностью изменил свое мнение.

Спасибо вам!