Знаменитое восклицание американского генерала Джорджа Паттона: "ВОЙНА – ЭТО АД!"

Война это деятельность по убийству врагов, чтобы навязать им свою волю.

Поэтому "гуманная война" – оксюморон.

Сама война является преступлением, и исключений из этого почти нет. Я бы исключил войну против нацистской Германии, потому что она велась против режима массовых убийств, возглавляемого психопатом-диктатором, которого нельзя было укротить никакими другими способами.

В свете этого само понятие "военных преступлений" сомнительно. Прежде всего, самое большое преступление – это развязывание войны, чем занимаются не солдаты, а политические лидеры, но им-то как раз обвинения предъявляют реже всего.

ЭТИ ФИЛОСОФСКИЕ раздумья овладели мной в связи с недавним отчетом ООН о войне в Газе.

Комитет по расследованию, лезший из кожи вон ради "сбалансированности", был обвинен, в почти одинаковых выражениях, и со стороны израильской армии, и со стороны ХАМАСа. Что само по себе проблематично.

Эта война не была борьбой равных. С одной стороны, Государство Израиль с одной из мощнейших армий в мире, а с другой – 1,8 миллиона человек без государства под началом партизанской организации, не имеющей современного оружия.

Любое уравнивание этих двух сил фальшиво по определению. Даже если обе стороны совершили страшные военные преступления, они не равнозначны, и каждое должно быть рассмотрено в соответствии с его собственными обстоятельствами.

САМА ИДЕЯ "военного преступления" относительно нова. Она возникла во время 30 летней войны, разрушившей значительную часть Центральной Европы. В ней принимали участие многие армии, и все они разрушали города и деревни, не испытывая ни малейшего угрызения совести. В результате были опустошены две трети Германии, и погибла треть немцев.

Голландец Гуго Гроций доказывал, что даже во время войны цивилизованные нации должны держать себя в определенных рамках. Он не был ясноглазым идеалистом, утратившим связь с реальностью. Его главный принцип, как я его понимаю, состоял в том, что нет смысла запрещать действия, помогающие воюющей стране [или "партии"] продолжать борьбу, но жестокость, в которой нет необходимости для эффективного ведения войны, незаконна.

Эта идея привилась. В 18-ом веке бесконечные войны вели профессиональные армии, не причиняя ненужных страданий гражданскому населению. Войны стали "гуманными".

Но ненадолго. После Французской революции войну стали вести массовые армии, и вопрос о защите гражданского населения постепенно сходил на нет, пока вовсе не исчез во Вторую мировую войну, когда целые города (Дрезден и Гамбург) были разрушены неограниченными бомбардировками, а на Хиросиму и Нагасаки сбросили атомную бомбу.

Но и тогда ряд международных конвенций запрещал военные преступления, выражавшиеся в нанесении ударов по гражданскому населению или причинении вреда жителям оккупированных территорий.

Таков был мандат комитета по расследованию.

КОМИТЕТ строго осудил ХАМАС за совершение военных преступлений против гражданского населения.

Во время войны в Газе многие израильтяне проводили долгие часы убежищах, опасаясь ракет ХАМАСа.

ХАМАС выпустил по городам и селам Израиля тысячи примитивных ракет, не имевших конкретной цели: например, ядерного комплекса в Димоне или Министерства обороны в Тель-Авиве. Смысл этих пусков был в том, чтобы запугать гражданское население и заставить его потребовать прекращения ударов по полосе Газы.

Эта цель не была достигнута, потому что Израиль имел противоракетные батареи "Железный купол", которые перехватывали почти все направленные на гражданские цели ракеты. Успех был почти полный.

Лидеры ХАМАСа, если они когда-нибудь предстанут перед Международным судом в Гааге, будут утверждать, что для них это был единственный выход: у них не было другого оружия, которое они могли бы противопоставить израильскому вторжению. Как сказал мне когда-то один палестинский командир: "Дайте нам пушки и самолеты, и мы откажемся от террора".

Тогда Международному суду придется решить, позволено ли неизбирательное применение ракет народу, живущему в условиях нескончаемой оккупации. Имея в виду принципы, заложенные Гроцием, не берусь гадать, каким будет это судебное решение.

Это же касается терроризма в целом, если к нему прибегает угнетенный народ, у которого нет других средств борьбы. Черные южноафриканцы прибегли к терроризму в борьбе с режимом апартеида, и Нельсон Мандела провел 28 лет в тюрьме за то, что принимал участие в террористических акциях и отказался их осудить.

ДЕЛО против израильского правительства и армии совершенно другого рода. Оно располагает огромным количеством вооружений: от беспилотников и авиации до артиллерии и танков.

Если нужно будет назвать главное военное преступление в этой войне, то им было решение израильского кабинета ее начать. Потому что израильское нападение на полосу Газы сделало военные преступления неизбежными.

Всякий, кому случилось быть солдатом на войне, знает, что такие преступления совершают и самая моральная, и самая безнравственная армия. Ни одна армия не может избежать призыва на службу лиц с психологическими отклонениями. В любой роте есть хотя бы один такой паталогический тип. И при отсутствии очень строгих правил, за исполнением которых следят очень строгие командиры, совершение военных преступлений неизбежно.

Война раскрывает внутреннюю суть личности. Благовоспитанный и образованный человек внезапно становится яростной скотиной. А простой и незаметный рабочий обнаруживает высшую степень благородства и самоотверженности. Даже в "Самой Моральной Армии в Мире", если такой оксюморон когда-либо существовал.

Войну 1948 года я прошел в боевом подразделении, видел своими глазами множество преступлений и описал их в книге "Другая сторона медали"[*], опубликованной в 1950 году.

ЭТО МОЖНО сказать о любой армии, но в случае нашей армии в ходе войны в Газе ситуация была много хуже.

Причины нападения на полосу Газы не вполне понятны. Арабы захватили трех израильских подростков, очевидно, с целью обмена их на заключенных. Похитители запаниковали и убили заложников. Израиль ответил, палестинцы ответили и – вот те на! – кабинет принял решение о полномасштабном нападении.

В нашем кабинете есть профаны, не имеющие представления о том, что такое война. И они решили напасть на полосу Газы.

Именно это решение было настоящим военным преступлением.

Полоса Газы – крошечная перенаселенная территория с постоянно растущим населением в 1,8 миллиона человек. Примерно половина из них – потомки беженцев из районов, ставших в ходе войны 1948 года Израилем.

При любых обстоятельствах такое нападение должно было неизбежно привести к большому числу жертв среди гражданского населения. Но одно обстоятельство сделало ситуацию еще хуже.

ИЗРАИЛЬ – демократическое государство. Его лидеры избираются народом. Избиратели – это родители, дедушки и бабушки солдат, проходящих действительную службу или находящихся в резерве.

Израиль чрезвычайно чувствителен к потерям: если в ходе военной операции погибнет большое число солдат, правительство падет.

Поэтому аксиома израильской армии – избегать потерь любой ценой, разумеется, для врага. Чтобы сберечь одного солдата, допустимо уничтожить десять, двадцать, да хоть сто гражданских лиц с другой стороны.

Это неписаное и само собой разумеющееся правило отражено в "Инструкции Ганнибала" – термине, означающем предотвращение любой ценой захвата в плен израильского солдата. Он также подчинен "демократическому" принципу: ни одно израильское правительство не может противостоять обществу, требующему освобождения десятков палестинских заключенных в обмен на одного израильского пленника. Отсюда необходимость предотвратить попадание солдата в плен, даже если в ходе операции по предотвращению он будет убит.

"Ганнибал" разрешает – даже обязывает – совершать любые разрушения и убийства, чтобы не дать захватчикам увести солдата с собой. Такой порядок сам по себе является военным преступлением.

Ответственный кабинет даже при минимальном военном опыте должен знать всё это к моменту, когда он должен будет принять решение о военной операции. Если они этого не знают, долг армейских, или любых "военных" командиров – присутствующих на таком заседании кабинета министров – это им объяснить. Сомневаюсь, что такое было сделано.

ИЗ ВСЕГО этого следует, что после принятия решения об акции ее результаты были почти неизбежны. Для того чтобы осуществить нападение без серьезных жертв со стороны Израиля, все жилые кварталы нужно было сравнять с землей, используя беспилотники, авиацию и артиллерию. Что, очевидно, и происходило.

Жителей нередко предупреждали о необходимости покинуть район, что многие делали. Другие от этого уклонялись, не желая бросить всё дорогое для них. Одни бежали в момент опасности, другие, несмотря ни на что, оставались.

Я прошу читателей вообразить себя на один момент в такой ситуации.

Добавьте к этому человеческий фактор: смесь в любом воюющем солдате в любой стране сострадания с садизмом, добра и зла, и вы получите нужную картину.

Когда начинается война, "такое случается", как было сказано однажды. Военных преступлений может быть больше или меньше, но они будут в немалом количестве.

ВСЁ ЭТО начальникам израильской армии надлежало разъяснить комитету ООН по расследованию с американским судьей во главе, но дать такие разъяснения правительство им не позволило.

Его обычный прием состоял в том, чтобы объявить всех сотрудников ООН антисемитами по своей природе и ненавистниками Израиля, и поэтому отвечать на их вопросы – себе во вред.

Мы нравственные люди, и мы правы. Это в порядке вещей, и ничего с этим не поделаешь. А те, кто нас обвиняет – антисемиты. Логика элементарная.

И пошли они все к черту!

[*] Русский перевод этой книги см. на сайте "Гуш Шалом" http://zope.gush-shalom.org/home/ru/other-side-of-coin-russian.pdf