БЫВШИЙ член кабинета министров – умный, несмотря на это, человек – однажды спросил меня: "Ну, предположим, ваши планы осуществились, и рядом с Израилем возникло палестинское государство. Даже образовалась какого-то рода федерация. И вот через несколько лет к власти придет неистово антиизраильская партия и выбросит и разорвет в клочья корзину все договоры. Что тогда?"

Я ответил ему просто: "Израиль всегда будет обладать достаточной мощью, чтобы предотвратить любую угрозу".

Это правда, но нельзя считать этот ответ достаточным. Чтобы найти такой ответ, нужно углубиться в историю.

А ИСТОРИЯ свидетельствует, что мирные договоренности бывают, по меньшей мере, двух видов. Одни из них, неразумные, основаны на силе. Другие, разумные, основаны на взаимной заинтересованности.

К самым печально известным договорам первого рода можно отнести Версальский договор, подписанный после Первой мировой войны.

Подписали его за четыре года до моего рождения, но с результатами я успел воочию ознакомиться в детском возрасте.

Это был навязанный мир. После четырех лет борьбы с миллионами жертв победители захотели причинить побежденному максимальный вред.

Значительные части Германии на востоке и на западе были отделены от нее и переданы победителям. На уже совершено истощенную войной Германию наложили огромные контрибуции.

Вероятно, худшим изо всех был пункт о "вине в развязывании войны". Причины войны многочисленны и сложны. Патриот Сербии убил австрийского наследника престола. Австрия ответила жестким ультиматумом. Российская империя, считавшая себя защитницей всех славян, объявила всеобщую мобилизацию, чтобы припугнуть австрийцев. Русские были в союзе с Францией. Чтобы исключить вторжение с двух сторон, немцы, состоявшие в союзе с Австрией, вторглись во Францию. Идея состояла в том, чтобы разгромить Францию до того, как Россия завершит свою громоздкую мобилизацию. Англия, опасаясь победы Германии, ринулась на помощь Франции.

Непросто? Еще бы. Но победители заставили немцев подписать параграф, называвший их единственными ответственными за развязывание войны.

КОГДА я пошел в школу в Германии, перед моими глазами висела карта Германии. На ней были показаны существующие границы Рейха (как всё еще называли страну), а вокруг нее жирная красная линия, обозначала предвоенные границы.

Такая карта висела в каждом классе каждой школы. С раннего детства каждому мальчишке и девчонке в Германии ежедневно напоминали о великой несправедливости, причиненной их Отечеству, от которого оторвали эти куски.

Хуже того, каждого немецкого ребенка учили, что его отец отважно сражался четыре года с обладавшим огромным превосходством противником, и вынужден был сдаться по причине крайнего изнурения. Роль Германии в приведших к войне событиях была незначительна, но возложили всю ответственность на нее. И огромные "репарации", разрушившие германскую экономику.

Унижение от столь несправедливого договора причиняло непрестанную жгучую боль. Именно на нем были основаны воинственные призывы новой национал-социалистической партии, образованной Адольфом Гитлером.

История обвинила лидеров стран-победителей за предъявление Германии этих неразумных условий, особенно после того, как дальновидный американский президент Вудро Вильсон предупредил об ошибочности таких требований.

Возможно, у них не оставалось выбора. Ужасная война породила беспощадную ненависть, и народы были охвачены жаждой мести. Жестокая расплата пришла, когда Германия под водительством Гитлера развязала Вторую мировую войну.

ПРОТИВОПОЛОЖНЫЙ пример дает заключенный веком ранее Венский мирный договор 1815 года.

Войско Наполеона овладело значительной частью Европы. В отличие от Гитлера, наполеоновская Франция была вестником цивилизации, но ее войска также совершили немало зверств. Когда изнуренная Франция пала, победители вполне могли поставить ее перед такими же карательными и унизительными условиями, как их последователи век спустя. Но они этого не сделали.

Вместо того чтобы отнестись к Франции как к поверженному врагу, они пригласили ее за стол. Прежнего министра иностранных дел Наполеона, Шарль Мориса де Талейрана, приветствовали как одного из лидеров, которым предстояло определить будущее Европы.

Душой Венского конгресса был Клеменс фон Меттерних, которому умело помогал британский лорд Каслри. Франции позволили восстановиться за короткое время. Одним из великих почитателей Меттерниха и его коллег стал Генри Киссинджер. К сожалению, когда он сам стал министром иностранных дел США, то поступил противоположным образом.

"Концерт великих держав", созданный Венским мирным договором, положил начало прочной системе, сохранявшей в Европе мир почти целое столетие с немногими исключениями (например, франко-прусская война 1870 года). Дух его основателей и сегодня служит нам ярким примером мудрости.

ВТОРАЯ мировая война, самая страшная из всех, также могла завершиться вторым Версальским договором, но этого не случилось.

После безоговорочной капитуляции Германии никакой мирный договор не был подписан. Чудовищность совершенных нацистами зверств исключала всякую возможность великодушного договора. Германию разделили, но вместо выплаты огромных репараций она – поверить невозможно – получила огромные деньги от победителей, что позволило ей возродиться за рекордное время. Она потеряла большую территорию, но уже через несколько десятилетий стала ведущей страной объединенной Европы. Ни о какой крупномасштабной войне в Европе сейчас и подумать невозможно.

Уинстон Черчилль и его партнеры, очевидно, усвоили уроки Версаля, опровергнув известное изречение, что история ничему не учит.

Даже новое государство Израиль проявило в отношении Германии долю мудрости. Не успели погаснуть печи в Аушвице, как Израиль с Давидом Бен-Гурионом во главе подписал договор с Германией. К сожалению, он не проявил такой же мудрости в отношении арабского мира.

Был момент в Осло, когда открывались все возможности. Мартин Бубер однажды сказал мне: "Для исторического акта важен точный момент. Ни минутой раньше, ни минутой позже: есть только одна решающая минута".

К сожалению, Ицхак Рабин этого не понял. Сомневаюсь, что он был достаточно знаком со всемирной историей.

ЧТО ЖЕ это за урок? Киссинджер хорошо изложил его в одной из своих книг, до того как стал военными преступником.

Вот он: Мир будет прочен, если он выгоден всем сторонам. Мир будет нарушен, если из процесса исключена какая-то существенная сторона.

В момент победы победитель верит, что его могущество вечно. Он может навязывать условия и унижать врага. Но история учит, что могущество переменчиво, что сильные сегодня – станут слабыми завтра. А слабые могут обрести силу и отомстить.

И этот урок Израиль должен усвоить. Сегодня мы сильны, а арабский мир лежит в руинах. Но так будет не всегда.

Мирный договор с Палестиной и с арабским миром будет оставаться в силе, если он мудр и великодушен. Мудр настолько, чтобы палестинский народ, или, по крайней мере, его значительное большинство, пришло к выводу, что соблюдать его разумно и почетно.

Всегда неплохо иметь сильную армию. Так, на всякий случай. Но история учит, что ни сильные армии, ни огромные арсеналы гарантии мира не дают. Их дает лишь добрая воля всех сторон, основанная на собственном интересе.

Но мудрость политиков, и в самом деле, большая редкость.