Статьи Ури Авнери 

СИОНИСТЫ В ПОЛНОМ СБОРЕ


Теперь все, от крайне правой национально-религиозной партии «Еврейский дом» до крайне левого «Мереца», объявили себя убежденными сионистами.

МНОГО РАЗ меня спрашивали: «А ты сионист?»

Мой коронный ответ: «Зависит от того, что вы понимаете под сионизмом?»

Говорю это совершенно искреннее. Потому что термин «сионизм» означает множество разных вещей. Как и «социализм». Франсуа Олланд – социалист. И Сталин тоже им был.

Есть сходство?

В ПОРУ моей молодости в Германии острили: «Сионист – это еврей, который просит деньги у другого еврея, чтобы устроить третьего еврея в Палестине». Мой отец был из таких сионистов. До прихода Гитлера к власти, конечно. Полагаю, что это определение можно отнести сегодня ко многим американским сионистам.

Основатель сионистского движения Теодор Герцль, двинуться на холм в Иерусалиме под названием Сион, в действительности, не собрался. В Палестину его нисколько не тянуло. В первом проекте сионистской Библии «Der Judenstaat», он в качестве предпочтительного места для создания еврейского государства предложил Патагонию по причине мягкого климата. А также потому, что после аргентинской истребительной кампании ее население поредело.

Когда движение обратилось к Сиону, сионизм всё еще означал для разных людей очень разные вещи. Одни хотели создать страну, которая станет лишь духовным центром евреев. Другие – построить здесь социалистическую Утопию. Еще некоторые – стать национальным бастионом, опирающимся на военную силу.

Обновление древнееврейского языка, ставшего неотделимой частью нашей жизни, вообще не входило в сионистский проект. Сам Герцль, имевший амбиции стать великим немецким писателем, полагал, что мы будем говорить на немецком. Другие предпочли бы идиш. Фанатическое желание омолодить древнееврейский язык шло снизу.

Не было единства и в самом стремлении создать еврейское государство. Некоторые страстные сионисты, например, Мартин Бубер, мечтали о двунациональной стране, состоящей наполовину из арабов и наполовину из евреев. «Практичные» сионисты думали о постепенном заселении этой страны. Сионисты-ревизионисты хотели, не откладывая, составить «интернациональную хартию».

Религиозные сионисты стремились к государству, основанному на иудейской религии, которая будет всё в нем определять. Национально-религиозные сионисты верят, что Бог отправил евреев в «изгнание» за их грехи и хотят своими деяниями заставить Бога послать Мессию прямо сейчас. Сионисты-атеисты заявляют, что евреи – это нация, а не религия, и не хотят иметь ничего общего с иудейской верой.

И так далее.

ЧТО ЖЕ означает сионизм в наши дни? Это слово склоняют в Израиле на все лады, не задумываясь. Почти каждая партия хочет выглядеть «сионистской» и называет своих противников «антисионистами» – убийственное в израильской политике обвинение. Лишь ничтожные меньшинства по краям отказываются от такой чести. Коммунисты – с одной стороны, и ультраортодоксы – с другой. (Последние считают большим грехом многолюдное возвращение на Землю Израильскую без Божьего разрешения).

Для многих израильтян сионизм – не более чем израильский патриотизм. Если вы хотите, чтобы Израиль существовал как «еврейское государство» (что бы это ни значило), то вы – сионист. Кроме того, вам следует верить, что Израиль – это часть всемирного «еврейского народа» и лидер этого народа, нечто вроде центра управления. В современной терминологии: «Национальное Государство еврейского народа».

В более глубоком смысле, сионизм может означать убежденность в том, что евреи всего мира со временем переселятся в Израиль по своей воле или гонимые антисемитизмом. Неизбежная победа антисемитизма в каждой и во всех странах принимается как нечто само собой разумеющееся. Поэтому любая реальная или воображаемая волна антисемитизма – как, например, в последнее время во Франции, приветствуется с тайным удовлетворением. («А ведь мы вам говорили!»)

В ЧЕМ ЖЕ моя позиция?

За несколько лет до образования государства Израиль группа молодых людей в этой стране, в основном художников и писателей, заявила, что они не евреи, а ивритяне, и получила прозвище «хананитов».

Их евангелие провозглашало, что говорящие на иврите молодые люди в этой стране не являются частью всемирной еврейской общины, а самостоятельной новой ивритской нацией. Они не хотели иметь ничего общего с евреями. В некоторых из их заявлений, несомненно, был антисемитский душок. Они рассматривали ивритскую нацию как продолжение – с небольшим интервалом в пару тысяч лет – первоначального добиблейского народа хананитов. Отсюда и прозвище.

Через четыре года я основал другую группу, названную «Группой борьбы». Мы также провозгласили себя частью новой ивритской нации. Но, в отличие от хананитов, мы признавали, что эта новая нация является частью еврейского народа, примерно как австралийцы являются частью англо-саксонской культуры.

Мы возражали хананитам и по другому принципиальному элементу их доктрины. Хананиты отрицали существование арабской нации или наций. Но мы не только признавали арабский национализм, но заявляли, что арабская нация является естественным союзником ивритской нации в создании нового Семитского Региона.

Вскоре после этого был основан Израиль. 40 лет назад, в деле о клевете, судья попросил меня определить мое отношение сионизму.

В ответ я придумал термин «пост-сионизм». Сионистское движение, заявил я, вошло в историю своими невероятными достижениями. Построено новое общество, возрожден древний язык, возникли новая культура, новая экономика, новые социальные модели, например, кибуцы и мошавы. Прискорбно, что причинил оно и немало зла, в первую очередь, арабскому народу Палестины.

Но, сказал я, всё это уже история. С созданием государства Израиль роль сионизма завершилась. Ему на смену должен прийти израильский патриотизм. Подобно лесам, которые убирают, когда дом построен, сионизм утратил свою полезность и должен быть отброшен.

Таково мое убеждение и сегодня.

ВОПРОС вновь возник в эти дни, потому что новый объединенный избирательный список «Аводы» и группы Ципи Ливни, назвал себя «Сионистским лагерем».

С практической точки зрения, это был разумный ход. Правые партии почти всегда обвиняют левых в непатриотичности, даже в предательстве, и в том, что они – «пятая колонна». В нашем случае левых обвиняют в том, что они антисионисты. Поэтому понятно, что участники нового совместного списка назвали себя «сионистами». Не какой-то сионистской партией, а настоящей партией сионистов.

(По той же логике, одна весьма умеренная французская партия назвала себя «радикальной». Слово «демократическая» фигурирует в официальных названиях нескольких коммунистических партий, а немецкие фашисты называли себя «национал-социалистами»). Будучи вполне уверены в неизменной поддержке своих приверженцев, они надеялись переиначенным именем привлечь к себе голоса маргиналов.

Отрицательный практический аспект такого переименования списка «Аводы» («Лейбористов» или «Партии трудящихся»), состоит в том, что оно автоматически исключает арабских граждан. Для арабов, где бы они ни находились, слово «сионизм» – это синоним зла. Сионизм забрал у них страну, сионизм изгнал палестинских арабов и устроил «Накбу», в наши дни сионизм дискриминирует арабских граждан Израиля во всех сферах жизни.

В любом случае лишь немногие арабские граждане голосовали в последнее время за «Аводу», и им присутствие слова «сионизм» в названии совершенно безразлично. Все арабские политические силы страны, включая коммунистический ХАДАШ, в котором есть немало евреев, объединились на этой неделе в общий арабский список, который, как ожидается, соберет почти все арабские голоса.

(В этом, кстати, одна из причуд израильской политики. Партия Авигдора Либермана «Наш дом Израиль», которую некоторые считают фашистской, стремилась изгнать арабов из Кнессета. Хотя ни одна из трех арабских партий не набирала 3,25% голосов, они провели закон, повысивший электоральный барьер как раз до этого уровня. В результате все арабские партии, несмотря на неприязнь друг к другу, объединились в общий список, который может набрать более 10%).

Теперь, если не считать ортодоксов, это будет единственная в своем роде антисионистская партия. Все прочие, от крайне правой национально-религиозной партии «Еврейский дом» до крайне левого «Мереца», объявили себя убежденными сионистами.

Герцогу и Ливни нужно было очень постараться, чтобы заработать этот вожделенный ярлык.