Шесть десятилетий мои друзья и я предупреждали наш народ: если мы не заключим мир с националистическими арабскими силами, мы столкнемся с исламскими арабскими силами.

Израильско-палестинский конфликт превратится в еврейско-мусульманский. Национальная война станет религиозной войной.

Национальные конфликты в целом рациональны: они идут из-за территории. В них обычно можно прийти к компромиссу.

Религиозные конфликты иррациональны. Каждая сторона убеждена, что обладает абсолютной истиной, и автоматически считает всех других – неверными и врагами единственного настоящего Бога.

Не может быть никакого компромисса между Истинно Верующими, считающими, что сражаются во имя своего Бога и получают команды прямо с небес. «Такова Божья воля!» – восклицали крестоносцы и резали мусульман и евреев. «Аллах Велик!» восклицали мусульманские фанатики и рубили головы врагам. «Кто из богов подобен Тебе, Господи!» – восклицали Маккавеи и истребляли собратьев-евреев, перенявших греческие обычаи.

СИОНИСТСКОЕ движение было создано секуляризированными евреями после победы европейского Просвещения. Почти все его основатели были убежденными атеистами. Большинство их них соглашались пользоваться для вида иудейскими символами, но все великие мудрецы того времени категорически отказывались их признать.

И действительно, до создания Государства Израиль сионистский проект был в значительной степени свободен от религиозных догм. И сегодня крайние сионисты говорят о «Национальном Государстве Еврейского Народа», а не о «Государстве Иудейской Веры». Даже для «национально-религиозного» лагеря, предшественника теперешних поселенцев и полуфашистов, религия подчинена национальной цели: созданию национального еврейского государства на всей земле от Средиземного моря до реки Иордан.

Этот национальный натиск, естественно, встретил решительное сопротивление арабского национального движения. После некоторых первоначальных колебаний, арабские национальные лидеры воспротивились ему, и это противодействие имело мало общего с религией. Правда, некоторое время палестинское сопротивление возглавлял Великий Муфтий Иерусалима Хадж Амин аль Хусейни, но не из-за его духовного звания, а потому что бы лидером самого аристократического иерусалимского клана.

Арабское национальное движение всегда было явно светским. Некоторые из его выдающихся лидеров были христианами. Панарабская партия «Баас» («Возрождение»), занявшая ведущее положение в Сирии и в Ираке, была основана христианами.

Великий герой арабских масс того времени, Гамаль Абдель Насер, формально считался мусульманином, но был совсем не религиозен. Ясир Арафат, лидер Организации освобождения Палестины (ООП) был в частной жизни набожным мусульманином, но ООП под его руководством оставалась светской организацией с немалой христианской составляющей. Он говорил об освобождении «мечетей и церквей» Восточного Иерусалима. Одно время официальной целью ООП было создание Палестины как «демократического и неконфессионального» государства.

ЧТО ЖЕ произошло? Каким образом националистическое движение стало фанатически религиозным и прибегающим к крайним формам насилия?

Карен Армстронг, монахиня, ставшая историком, заметила, что такой же поворот произошел практически одновременно в трех монотеистических религиях. Теперь в политике США большую роль играют христиане-евангелисты, тесно сотрудничающие с высшими правыми кругами в Израиле. По всему арабскому миру набирают силу фундаменталистские движения. И в Израиле мессианский иудейский фундаментализм начинает играть всё большую роль.

Если такие процессы происходят в столь различных странах и религиях, этому должна быть общая причина. Какая же?

Несложно сослаться на нечто заоблачное, вроде германского «Духа Времени», но это мало что объясняет.

В мусульманском мире банкротство либерального светского национализма привело к духовному вакууму, экономическому упадку и национальному унижению. Блистательные перспективы нассеризма завершились удручающей стагнацией при Хосни Мубараке. Диктаторы от «Баас» в Багдаде и Дамаске не смогли создать современных государств. Не больше преуспели в этом и военные в Алжире и Турции. После свержения демократически избранного иранского лидера Мохаммеда Моссадыка западными державами, стремившимися заполучить нефтяные богатства, злосчастный шах не смог заполнить вакуум.

И перед глазами было унижающее их зрелище Израиля, который из ничтожного постороннего образования превратился в грозную военную и экономическую силу, и постоянно наносил по арабским государствам беспощадные удары.

После каждой новой войны мусульмане спрашивали себя: «Что здесь не так? Если национализм потерпел неудачу в мире и в войне, если капитализму и социализму не удалось создать прочной экономики, если ни европейский гуманизм, ни советский коммунизм не смогли заполнить духовный вакуум, в чем же искать выход?

Тут из народных глубин прогремел ответ: «В Исламе!»

ПО ЛОГИКЕ вещей, израильский ответ должен был быть прямо противоположным

История Израиля – это история успеха. У него есть не только мощная военная машина и весьма вероятный ядерный арсенал, но большие технологические достижения, зиждущиеся на относительно прочной экономической основе.

Но теперь наш курс задает мессианский фундаментализм в тесном союзе с крайним национализмом.

Накануне последней войны командир бригады «Гивати» издал приказ своим офицерам, который шокировал многих.

Бригада «Гивати» отличилась в войне 1948 года (в самом начале я был в ней одним из бойцов и написал об этом две книги). Мы очень гордились ее составом. Среди нас были сыновья из элитных семейств Тель-Авива и жители окружающих его беднейших трущоб – смесь оказалась в высшей степени успешной и доказала это в боях.

Командиром бригады был немецкий коммунист из сражавшегося с нацистами подполья, который обратился в сионистскую веру и стал членом крайне левого кибуца. Такими же были многие офицеры в его штабе. Я не припомню ни одного солдата в бригаде, который бы носил кипу.

Представьте наше потрясение, когда нынешний командир бригады призвал к священной войне во исполнение заветов Бога. Полковник Офер Винтер, посещавший в молодости религиозную военную школу, обратился к своим солдатам перед боем с такими словами:

«История назначила нас передовым отрядом в борьбе с врагами-террористами в Газе, оскорбляющими и оскверняющими Бога израильских битв… Я поднимаю глаза к небу и взываю: ‘Слушай, Израиль! Господь – Бог наш, Господь – один! ’ О, Господь, Бог Израиля, дай нам силы победить в этом бою, потому что мы сражаемся за Израиль с врагом, оскверняющим твое имя!»

Официальная цель израильской армии в этой кампании состояла в том, чтобы защитить границу и прекратить пуски ракет по израильским городам и деревням. Но цель полковника была иной: он посылал своих солдат на смерть (трое из них действительно погибли) ради Бога Израиля, против тех, кто оскверняет ее имя.

Если бы этот офицер был единственным фанатиком в израильской армии, это тоже было бы довольно скверно. Но теперь в армии полно кипоносных офицеров, проникнутых религиозным рвением и вселяющих в своих солдат тот же дух.

Партия религиозного сионизма и ее фанатические раввины – многие из них откровенные фашисты – давно ведут упорную работу по внедрению в офицерский корпус. Идет процесс естественного отбора: офицеры, испытывающие отвращение к роли колониальных хозяев на оккупированных территориях, покидают армию, становясь успешными предпринимателями, а их место занимают фанатики с мессианскими идеями.

Полковника не только не упрекали и не создавали ему служебных препятствий, но хвалили и ставили в пример как боевого командира.

ВСЁ ЭТО поводит меня к ИГИЛ (Исламскому государству Ирака и Леванта – Большой Сирии), который недавно сменил свое имя на просто «Исламское государство». Такое изменение означает, что прежние государства, созданные западными колонизаторами после Первой мировой войны, упраздняются. Должно быть образовано единое исламское государство, включающее все прежние и нынешние исламские территории, включая Палестину (которая включает Израиль).

Это новое и пугающее явление. В мусульманском мире есть, конечно, множество исламских партий и организаций – от турецкой правящей партии до египетского Мусульманского братства и палестинского ХАМАСа. Но почти все они ограничивают поле борьбы своими странами: Турцией, Сирией, Палестиной, Йеменом. Они хотят поучить власть и править в своих странах. Даже Усама бин-Ладен стремился одержать верх на своей саудовской родине.

ИГИЛ иной: его цель – разрушение всех государств, в первую очередь мусульманских, нарезанных западными империалистами из исламской земли. С варварской дикостью, возведенной в религиозный символ, он двинулся на овладение исламским миром, а затем – всей землей.

Цель представляется смехотворной, учитывая, что располагает он лишь несколькими тысячами бойцов. Но эта крошечная сила уже овладела значительной частью Сирии и Ирака. Она выражает стремление мусульман к возрождению былого величия, их ненависть ко всем (включая нас), кто унизил ислам, и жажду по духовным ценностям. Невольно приходят на ум мысли о начале нацистского движения – чувство обиды, жажда мести, привлекательность для всех бедных и униженных.

Всего через несколько лет оно стало огромной силой, угрожающей соседним странам.

УГРОЖАЕТ ли ИГИЛ Израилю? Конечно. Сохранив свой динамизм, он свергнет режим Асада и дойдет до наших границ, откуда другие исламские повстанцы на прошлой неделе уже сделали по Израилю несколько выстрелов.

При такой угрозе на севере нелепо сражаться с крошечными силами исламских патриотов в Газе – даже если они оскорбляют имя Божье.

Возможно, остается совсем немного времени, чтобы заключить мир с арабскими национальными движениями и в первую очередь с палестинским народом – включая и ООП, и ХАМАС – и повести вместе с ними борьбу против Исламского Государства.

Потому что другие возможности пугают.