В СЕРЕДИНЕ 70-х Ариэль Шарон попросил меня об одной услуге: устроить ему встречу с Ясиром Арафатом.

За несколько дней до этого израильские СМИ разузнали, что у меня был регулярный контакт с руководством Организации освобождения Палестины (ООП), которая в то время значилась в списке террористических организаций.

Я ответил Шарону, что те, с кем я поддерживаю отношения в ООП, вероятно, спросят, что он собирается предложить палестинцам. Он сказал, что в его планах помочь палестинцам свергнуть иорданскую монархию и превратить Иорданию в палестинское государство, где президентом станет Арафат.

– Как начет Западного берега? – спросил я.

– Когда Иордания станет Палестиной, конфликт будет уже не между двумя народами, а между двумя государствами, и разрешить его станет куда проще. Мы найдем какую-то форму разделения, территориального или функционального, а, возможно, будем управлять этой территорией совместно.

Мои друзья передали это предложение Арафату, который со смехом его отверг и не упустил случая рассказать о нем королю Хусейну. Хусейн поделился этой новостью с кувейтской газетой «Алрай», и таким образом она вернулось ко мне.

ПЛАН Шарона был для того времени революционным. Почти всё руководство Израиля – включая премьер-министра Ицхака Рабина и министра обороны Шимона Переса – верило в так называемый «иорданский вариант», суть которого состояла в том, что мы должны заключить мир с королем Хусейном. Палестинцев либо игнорировали, либо считали их архиврагами, либо игнорировали как врагов.

За пять лет до этого, когда палестинцы вели борьбу с хашемитским режимом в Иордании, Израиль по просьбе Генри Киссинджера пришел на помощь королю. Я в своем журнале предлагал прямо противоположное: оказать помощь палестинцам. Шарон, бывший в то время генералом, сказал мне, что просил о том же генеральный штаб, хотя и с другой целью. Моя идея состояла в создании на Западном берегу палестинского государства, а его – в создании этого государства на Восточном берегу.

(У идеи превращения Иордании в Палестину есть малоизвестный понятийный аспект. В еврейском понимании «Эрец Исраэль» – это земля по обоим берегам реки Иордан, где, согласно библейской легенде, обитали иудейские племена. В понимании палестинцев, «Филастин» – это лишь земля по западному берегу реки. Поэтому для малосведущих израильтян вполне естественно предлагать палестинцам создать свое государство за Иорданом. Для самих же палестинцев это равнозначно созданию своей страны за рубежом.)

В ТО ВРЕМЯ Шарон находился в политической ссылке.

В 1973 году он покинул армию, поняв, что шансов стать начальником генерального штаба у него нет. Это может показаться странным, потому что он уже был признан выдающимся командиром на поле боя. Дело в том, что он также прославился склонностью к самовольным поступкам, презрительным отношением и к своим командирам, и к равным по службе (а также и ко всем прочим). Кроме того, его искренность вызывала большие сомнения. Давид Бен-Гурион записал в своем дневнике, что Шарон стал бы образцовым офицером, если бы мог удержаться от вранья.

Покинув армию, Шарон почти в одиночку создал «Ликуд», объединив все правые партии. Тогда я в первый раз в своем журнале «Хаолам Хазе» назвал его «Человеком Года» и написал о нем большую биографическую статью. Вскоре разразилась Война Судного Дня, и Шарона вновь призвали в армию. Многие считают, что на этой войне он проявил себя настоящим гением, а другие, что всё объясняется его своеволием и удачей. Снимок с перевязанной головой стал его визитной карточкой, хотя тогда он получил легкую травму, стукнувшись головой в своем командирском автомобиле. (Для справедливости следует отметить, что в 1948 году он, как и я, был ранен в бою).

После Войны Судного Дня вопрос о его роли в этой войне стал главным в «битве генералов». Он заходил ко мне домой, чтобы объяснить свои действия, и отношения между нами стали довольно дружескими.

Он вышел из «Ликуда», когда понял, что пока там верховодит Менахем Бегин, лидером ему не быть, и начал прокладывать собственный курс. Именно тогда он попросил меня о встрече с Арафтом.

Он обдумывал создание новой партии, не «правой» и не «левой», но в которой будут он и «выдающиеся деятели» со всего политического ландшафта. Он пригласил меня вступить в эту партию, и мы вели продолжительные беседы у него дома.

Должен объяснить, что я долго подыскивал человека с хорошей военной репутацией, который смог бы возглавить большой объединенный лагерь мира. Имея руководителя с такой биографией, нам было бы проще для достижения наших целей заручиться поддержкой общества, и Шарон (как позднее также Ицхак Рабин) отвечал таким условиям. Но в ходе бесед мне стало ясно, что он, по сути, так и остался на правом фланге.

В конце концов, Шарон создал новую партию «Шломцион» (Мир Сиона), которая плачевно провалилась на выборах. На следующий день он вернулся в «Ликуд». «Ликуд» победил на выборах, и премьер-министром стал Бегин. Если Шарон рассчитывал на пост министра обороны, то вскоре распрощался с такими иллюзиями. Влиятельный министр финансов сказал, что Шарон, когда станет главнокомандующим, направит танки на окружение Кнессета.

(Тогда ходил анекдот: министр обороны Шарон объявляет на заседании генерального штаба: «Завтра утром в 06:00 мы берем правительство». Огорошенная на миг аудитория разражалась хохотом).

Однако, когда Бегин предпочел в качестве министра обороны прежнего начальника военно-воздушных сил Эзера Вейцмана, он был вынужден назначить Шарона своим преемником. А я во второй раз выбрал в своем журнале Шарона «Человеком Года». Он отнесся к этому в высшей степени серьезно и провел со мной много часов у себя дома и в своем кабинете, пытаясь объяснить свои идеи.

Одна из них, которую он в то же время развивал перед стратегами США, состояла в том, чтобы завоевать Иран. Когда аятолла Хомейни умрет, объяснял он, между Советским Союзом и США начнется соревнование, кто первый ворвется на эту сцену и овладеет ей. Соединенные Штаты далеко, но Израиль сможет выполнить такую работу. Используя тяжелые вооружения, которыми США загодя снабдят Израиль, наша армия полностью овладеет страной, еще до того, как туда сунутся Советы. Он показывал мне подробные планы наступления день за днем и час за часом.

Это был Шарон во всей красе. Его взгляд широк и всеобъемлющ. У слушателя захватывает дух при сравнении его с рядовым политиком, лишенным такой широты и масштаба. Но его планы обычно основывались на полном непонимании другой стороны, и поэтому рушились.

В ТОТ ЖЕ период, за девять месяцев до Ливанской войны, он объявил свой Великий План сотворения нового Ближнего Востока, каким он ему представлялся, и позволил мне опубликовать этот план при условии, что источник не будет назван. Он мне доверял.

План в основном был тем же, который он хотел предложить Арафату.

Армия вторгнется в Ливан и прогонит оттуда палестинцев в Сирию, откуда сирийцы прогонят их в Иорданию. Там палестинцы свергнут короля и создадут собственное Палестинское Государство.

Из Ливана армия прогонит и сирийцев, а в самом Ливане Шарон подберет офицера-христианина и назначит его диктатором. Ливан официально подпишет мир с Израилем и фактически станет его вассалом.

Всё это я, как положено, напечатал, и через девять месяцев Шарон вторгся в Ливан, предварительно наврав Бегину и его кабинету о своих целях. Война оказалась катастрофой – и военной, и политической.

В военном смысле она стала иллюстрацией «принципа Питера» – блестящий командир на поле боя обнаруживает себя незавидным стратегом. Ни одно из подразделений израильской армии не выполнило поставленную задачу в срок, если вообще ее выполнило.

Башир Жмайель, которого Израиль назначил диктатором, был убит. Его брат и преемник подписал мирный договор с Израилем, о котором к настоящему времени совершенно забыли. Сирийцы оставались в Ливане еще много лет. Израильская армия выкарабкивалась из партизанской войны, которая продолжалась 18 лет и за время которой презираемые и угнетенные шииты на оккупированном Израилем юге стали доминирующей силой страны.

И, что хуже всего, Шарон, желая обратить палестинцев в бегство, допустил христиан-фалангистов в палестинский лагерь беженцев Сабра и Шатила, где произошла варварская резня. Сотни тысяч возмущенных израильтян протестовали в Тель-Авиве, и Шарона убрали из Министерства обороны.

В разгар битвы за Бейрут я перешел через линию фронта и встретился с Ясиром Арафатом, ставшим для Шарона Немезидой – богиней возмездия. С тех пор мы не обменялись с Шароном ни одним словом, и даже не здоровались.

ПРЕДСТАВЛЯЛОСЬ, что карьера Шарона закончена. Но для него каждый конец становился новым началом.

Один из его медийных вассалов, Ури Дан (чья карьера началась в моем журнале), блеснул фразой: «Те, кто не хотел видеть его начальником генштаба, увидели его министром обороны, а те, кто не хотел видеть его министром обороны, увидели его премьером». Сегодня эту фразу можно продолжить: «Те, кто не хотели видеть его премьером, увидели, что он стал национальной иконой»,

Бывший генерал, Ицхак Бен-Исраэль, сказал мне вчера: «Он был императором». Я нахожу, что это очень подходящее ему определение.

Подобно римскому императору, Шарон стал высшим существом, обожаемым и вселяющим страх, великодушным и беспощадным, искренним и коварным, жизнелюбивым и порочным, победоносным генералом и военным преступником, человеком, который никогда не отступал от раз принятого поспешного решения и преодолевал любые препятствия одним лишь напором своей личности.

Невозможно было, повстречавшись с ним, не поразиться излучаемой им силой. Сила была его стихией.

Он верил, что судьба предопределила ему роль израильского лидера. Он не просто думал так – он это знал. Для него личная карьера и судьба Израиля были нераздельны. Поэтому любой, кто стал бы на его пути, становился изменником Израиля. Он презирал всех, окружавших его: от Бегина до любого политика и генерала.

Характер его сложился в раннем детстве в мошаве Кфар-Малаль, принадлежавшем партии «Авода». Его мать, Вера, вела семейную ферму железной рукой и перессорилась со всеми соседями, сельскими властями и партией. Когда маленький Арик поранился, упав на вилы, она не отвела его в ненавистную сельскую больницу, а посадила на осла и отвезла за несколько километров к доктору в Кфар-Сабе.

Когда пошли слухи, что арабы из соседних деревень собираются напасть, маленького Арика спрятали в стогу.

Позднее его мать (все еще управлявшаяся с фермой) посетила его новое ранчо и, увидев в низкой стенке отверстия для пропуска воды, воскликнула: «Так у тебя здесь амбразуры! Прекрасно! Ты сможешь стрелять через них по арабам!»

Как же сумел небогатый армейский офицер стать владельцем самого большого ранчо в стране? Очень просто: он получил его в подарок от одного израильско-американского миллиардера, который выручал министра деньгами. За этим последовало несколько крупных сделок с другими миллиардерами.

ШАРОН был типичнейшим израильтянином, воплотившим афоризм (в авторстве которого я скромно признаюсь): «Если сила не дала нужного результата, надо применить еще большую силу».

Поэтому я был чрезвычайно удивлен, когда он высказался в пользу закона, освобождавшего десятки тысяч молодых ортодоксов от службы в армии. «Вот уж чего не ждал от тебя!» – сказал я ему. И он ответил: «В первую очередь я еврей, а во вторую – израильтянин». Я ответил, что со мной дело обстоит наоборот.

Идейно он был учеником и преемником Давида Бен-Гуриона и Моше Даяна – лидеров, веривших в военную силу и в беспредельное расширение территории Израиля. Его военная карьера по-настоящему началась в 1950 году, когда Моше Даян назначил его командиром официально не существовавшего «отряда 101», который переходил границу, чтобы убивать и разрушать в ответ на такие же действия арабов. Здесь главным подвигом Шарона стала резня в деревне Кибия в 1953 году, когда 49 невиновных жителей погибли под руинами взорванных им домов.

Позднее, когда ему поручили покончить с «терроризмом» в Газе, он убивал каждого араба, при котором было оружие. Когда я позднее спросил его об убийстве пленных, он ответил: «Я пленных не убиваю. Я их не беру!»

В начале своей командирской карьеры генералом он был не лучшим, но от войны к войне совершенствовался. И что совсем не характерно для генерала, учился на своих ошибках. В войне 1973 года его сочли равным Эрвину Роммелю и Джорджу Паттону. Знали, что между битвами он набивал брюхо отнюдь не кошерными морепродуктами.

НО ГЛАВНЫМ устремлением его жизни были поселения. Армейский офицер и политик, перебывавший во главе многих министерств, свою основную энергию отдавал планированию и созданию поселений на оккупированных территориях.

Ему было наплевать, законны эти поселения по израильскому праву или нет – разумеется, по международному праву, на которое он дважды наплевал, все они незаконны.

Места для поселений он выбирал так, чтобы они образовали полосу, разрезающую Западный берег надвое, и делавшую создание палестинского государства невозможным. Затем он продавливал свои решения через кабинет и министерства, чем по праву заслужил прозвище «Бульдозер».

«Армия обороны Израиля» превратилась в «Армию обороны поселенцев» и постепенно всё глубже тонула в трясине оккупации.

Но если поселения становились препятствием для осуществления его планов, он без малейших угрызений совести их разрушил. Когда он стал сторонником мира с Египтом, чтобы сосредоточиться на войне с палестинцами, он разрушил целый город Ямит на севере Синая и другие поселения рядом с ним. Позднее он поступил таким же образом и с поселениями в Газе, обратив на себя незатухающую ненависть поселенцев, своих прежних протеже. Он действовал как генерал, готовый пожертвовать бригадой, чтобы улучшить общую стратегическую позицию.

КОГДА он умер на прошлой неделе, пролежав в коме восемь лет, на него потоком полились восхваления презираемого им народа, и он стал сказочным героем. Министерство образования сравнило его с Моисеем.

При жизни он был очень сложным человеком, не менее сложным, чем сам Израиль – страна, с которой тесно переплетена история его личной жизни.

Он оставил катастрофическое наследие: десятки поселений, заложенных на Западном берегу, как мины, которые, когда наступит срок, придется с большим риском удалять.

На сайте «Гуш Шалом» опубликован русский перевод книги Ури Авнери «Другая сторона медали», написанной по горячим следам войны 1948 года, участником которой он был.

http://zope.gush-shalom.org/home/ru/other-side-of-coin-russian.pdf