В ДНИ, последовавшие за недавними выборами, их главный победитель, Яир Лапид, объявил, что хочет стать следующим министром иностранных дел.

Ничего удивительного. Работка – закачаешься! Министр иностранных дел ни за что не отвечает. Крупные внешнеполитические неудачи всегда сваливают на премьер-министра, который в любом случае определяет внешнюю политику. Министр иностранных дел разъезжает по всему свету, останавливается в роскошных отелях с кухней для гурманов, снимается с членами королевских семейств и с президентами. Почти каждый день появляется на телевидении. Просто рай.

Для того, кто публично заявил о своем желании стать через полтора года премьером – это исключительно выгодный пост. Люди увидят его в кругу самых влиятельных персон мира. И вид у него будет премьерский.

Кроме того, никакой опыт здесь не требуется. Для Лапида, вошедшего в политику менее года назад, это идеальный пост. У него есть всё, что нужно Премьер-министру: импозантность и фотогеничность. В конце концов, свою карьеру он делал на ТВ.

Почему же он не стал министром иностранных дел? Почему позволил столкнуть себя на пост министра финансов – требующий куда большего напряжения, и на котором политику много вероятнее свернуть себе шею?

Просто потому, что дверь кабинета министра иностранных дел украшает большая надпись: «Занято!»

ПОСЛЕДНИЙ министр иностранных дел, Авигдор Либерман, был, вероятно, самым неподходящим человеком во всей стране для этого поста. Далеко не Аполлон – свирепый вид, бегающие глаза, убогая речь. Он не пользуется популярностью ни в одной стране, кроме России и ее сателлитов. Почти все его коллеги на международном уровне стараются его избегать, а многие считают откровенным фашистом.

Но Нетаньяху побаивается Либермана: без либермановских парламентских штурмовиков у «Ликуда» лишь 20 мест – всего на одно больше, чем у Лапида. А в объединенной партии Либерман сможет сместить Нетаньяху в не столь отдаленном будущем.

Покинуть Министерство иностранных дел Либермана вынудил закон, запрещающий лицу, против которого выдвинуто обвинение, занимать правительственную должность. Уже много лет над его головой нависают мрачные юридические тучи. Велись расследования по подозрению в получении крупных взяток. В конце концов, генеральный прокурор удовлетворился обвинением в обмане и утрате доверия: один из дипломатов невысоко ранга передал Либерману секретное полицейское досье, относившееся к расследованию деятельности шефа. И был вознагражден назначением на посольскую должность.

Страх Нетаньяху перед Либерманом заставил его пообещать, что пост министра иностранных дел будет оставаться вакантным до окончательного судебного решения. Если он будет оправдан, высокая должность его ждет.

Вероятно единственная в своём роде политическая аранжировка. Укоротив амбиции Лапида стать его преемником, Либерман на этой неделе триумфально объявил: «Всем известно, что Министерство иностранных дел принадлежит партии ‘Наш дом – Израиль’!»

Любопытное заявление, и не лишне задуматься над его смыслом и последствиями.

Каким образом правительственное ведомство может «принадлежать» какой-то партии?

Во времена феодализма Король вознаграждал дворян наследственными феодами, и каждый дворянин был в своём феоде маленьким королем, теоретически сохраняющим верность и повиновение своему сюзерену, но практически часто почти полностью независимым. Можно ли считать современные министерства феодами, «принадлежащими» главам партий?

Это принципиальный вопрос. Предполагается, что министерства действуют на благо страны и ее граждан. Теоретически на должность министра нужно выдвигать мужчину или женщину, наиболее ей соответствующих. Разумеется, партийные предпочтения играют свою роль: премьер-министр должен построить работоспособную коалицию. Но приоритет даже в многопартийной демократической республике должен отдаваться соответствию кандидата месту, на которое он назначен.

К сожалению, такое соответствие – редкий случай. Ни один премьер не может уподобиться Эхуду Бараку, испытывавшему почти садистское наслаждение, отдавая своим коллегам министерства, для которых они были менее всего пригодны. Мягкосердечного профессора истории Шломо Бен-Ари назначили министром полиции (или внутренней безопасности), и он оказался ответственным за инцидент, при котором были убиты несколько арабов. Иоси Бейлина, из которого оригинальные политические идеи били ключом, назначили министром юстиции. И так далее.

Помню, что вскоре после этого я встретился с несколькими новыми министрами на дипломатическом приеме. Все они были раздражены и разочарованы, и высказывались исключительно непечатно.

Но суть не в этом, а в том, что назначая министров, совершенно не соответствующих делу, которое им поручено, Барак причинил огромный ущерб интересам страны. Ведь вы не доверите свое тело хирургу, который, по существу, юрист, или свои деньги банкиру, который в душе биолог.

ИДЕЯ политического вознаграждения довлела надо всем процессом формирования кабинета. Распределение министерств больше напоминало дележку наворованного, чем ответственный процесс назначения лиц, на которых возложена ответственность за безопасность и благополучие страны.

Формирование нового правительства на несколько решающих дней задержали препирательства из-за министерства образования. Лапид хотел заполучить его для своего второго номера – ортодоксального (хотя и умеренного) раввина. Занимающий эту должность Гидеон Саар отчаянно вцепился в нее, организуя петиции учителей, мэров и кого только удавалось заполучить в свою поддержку

Такие споры были бы вполне оправданы, если бы речь шла о проблемах образования. Например, Саар, будучи фанатичным ликудовцем, отправлял учащихся в экскурсии по местам религиозного и национального значения Великого Израиля, чтобы разжечь в них патриотический пыл. Его гораздо больше волнуют успехи на международных конкурсах, чем образование как таковое.

Но об этом никто не говорил: шла обычная схватка за феод. Во времена средневековья на турнире сошлись бы рыцари с пиками, а в наши цивилизованные дни обе стороны прибегли к политическому шантажу, и Лапид одержал верх.

Я не отношусь к обожателям Ципи Ливни и ее мины избалованного ребенка, но рад тому, что Министерство юстиции досталось ей.

Ее два предшественника стремились разрушить Верховный суд и положить конец «правовому активизму». (Такая проблема возникла сейчас во многих странах. Правительства хотят лишить суды полномочия отменять антидемократические законы). Но на Ципи можно положиться, что она подержит Верховный суд, в котором многие видят "последний бастион израильской демократии".

Гораздо проблематичнее назначение министром обороны Моше Аялона. Он получил этот пост, потому что вблизи не нашлось никого другого. Израильтяне относятся к обороне всерьёз, и нельзя было назначить на эту должность, например, врача-гинеколога.

«Боги» как его обычно называют, был начальником Генерального штаба армии, но в этой должности не преуспел, и когда его стандартный трехлетний срок закончился, Ариэль Шарон отказался продлить его еще на год, что делается почти автоматически. Обиженный «Боги» жаловался, что ему приходится носить высокие сапоги, потому что Министерство обороны и Генеральный штаб кишит змеями. Сейчас эти сапоги могут ему вновь понадобиться.

Многочисленные недоброжелатели называют его «бок». На немецком и идише «бок» – это тупой козёл. «Боги» – крайний милитарист, видящий все проблемы через ружейный прицел. Он может полагаться на преданность многочисленной армии отставных генералов («дегенералов», как я их называю).

САМЫМ проблематичным из всех назначений стала передача Министерства жилищного строительства Ури Арэлю.

Ури Ариэль – архипоселенец. Он был основателем поселения, лидером организации поселенцев и уполномоченным Министерства обороны по поселениям. Кроме того, он директор «Керен Каемет» – Еврейского национального фонда – главного рычага поселенческой активности. Он вошел в Кнессет после убийства группой палестинцев Рехавама Зееви – экстремиста из экстремистов с правового фланга.

Передача этого Министерства такому лицу означает, что большая часть его ресурсов будет направлена на необузданное расширение поселений, каждое из которых – гвоздь в гроб мирного урегулирования. Тем не менее, использовав свое новообретенное политическое влияние, Лапид поддержал это назначение, как часть «братского союза» с Нафтали Беннетом, ставшего крестным отцом поселенческого движения.

Партия Беннета также заполучила важнейший финансовый комитет Кнессета, необходимый для направления средств в поселения. Это означает, что поселенцы обрели над государством полный контроль.

Грандиозная победа Лапида на выборах может обернуться грандиозной катастрофой для Израиля.

Братский союз Лапида с Беннетом позволил им шантажировать несчастного Нетаньяху и получить почти всё желаемое. Кроме Министерства иностранных дел.

Каким образом Лапид вдруг оказался Министром финансов? Трудно сказать. В области финансов и экономики – он невинный младенец, и будет во всём зависеть от Нетаньяху наверху и от министерской бюрократии внизу. Чиновники казначейства упрямый народ, придерживающийся неолиберальных воззрений. Сам Лапид тоже привержен этой вере, которую многие израильтяне называют «свинским капитализмом» – термин, изобретенный Шимоном Пересом.

ОДНО из многих предвыборных обещаний Лапида состояло в том, что он положит конец «Старой Политике», виновнице всех болезней и уродств нашей политической жизни до последнего времени. Ее, сказал он, сменит «Новая политика», век незапятнанной честности и прозрачности, воплощением которого станут самоотверженные и патриотичные лидеры – такие как члены его новой партии.

Не случайно он дал ей имя: «Есть будущее».

Ну, вот – это Будущее пришло, и выглядит оно столь же подозрительно, как и Прошлое. А Новая Политика очень уж похожа на Старую.

Очень, очень старую. Еще древние римляне говорили: «Трофеи – победителю!» Но Яир Лапид не знает латыни.

На сайте «Гуш Шалом» опубликован русский перевод книги Ури Авнери «Другая сторона медали», написанной по горячим следам войны 1948 года, участником которой он был.

http://zope.gush-shalom.org/home/ru/other-side-of-coin-russian.pdf