ЧЕРЕЗ пару сот лет некий профессор подыскивая самую заковыристую тему для своих студентов, попросит их проанализировать израильские выборы 2013 года.

Плод их усердных трудов будет одинаков и невероятен.

Оказавшись перед лицом, по меньшей мере, трёх страшных опасностей, напишут они, израильские партии и их избиратели эти опасности, будто по молчаливому сговору, игнорировали. Никто о них и не вспоминал. Вместо этого они вставляли шпильки друг другу и препирались по мелочам.

ПРИМЕЧАТЕЛЬНЫЙ факт, что эти выборы были назначены досрочно – они должны были состояться лишь в ноябре 2013 года – потому что премьер-министру не удалось добиться одобрения Кнессетом годового бюджета.

Предложенный ранее бюджет определялся тем, что в стране возник огромный дефицит, и решительные меры стали неизбежны. Необходимо резко повысить налоги и сократить расходы на социальные нужды даже больше, чем за последние четыре года руководства Нетаньяху.

(Это, однако, не удержало Нетаньяху от предвыборных речей о прекрасном состоянии израильской экономики, которое намного лучше, чем в большинстве стран Запада).

Для сравнения: недавние выборы в США также проходили в тени серьезного финансового кризиса. Соперники представили две концепции его преодоления, и основной спор шел о дефиците, налогах и социальном обеспечении. Спор продолжился и после выборов, и за миг до национальной катастрофы был достигнут определенный компромисс.

Ничего подобного в Израиле. Никаких дебатов.

«Авода», рассчитывающая набрать 15% голосов, действительно выступила с грандиозным экономическим планом на несколько лет, составленном группой университетских профессоров. Этот план, однако, не имеет отношения к основным проблемам страны, которые встанут перед ней на следующий день после выборов: чем заткнуть дыру в десятки миллиардов шекелей в бюджете 2013 года?

«Ликуд» не проронил ни слова о бюджете, который он собирается предъявить Кнессету. И «Авода» об этом не обмолвилась, и ни одна из дюжины соревнующихся партий тоже.

Опуская бюллетень в урну, за что мы голосуем? Естественно, за более высокие налоги, но для кого? Кто станет платить больше: богатые или пресловутый «средний класс»? Что урежут – помощь инвалидам, больным, престарелым и безработным? Как поступят с огромным военным бюджетом? С поселениями? Утратит ли Израиль свой благоприятный кредитный рейтинг? Провалимся ли мы в тяжелую экономическую депрессию?

Понятно, что ни одна партия не хочет вдаваться в подробности – любое серьезное предложение будет стоить ей голосов. Но мы, народ – можем ли мы позволить им уклониться от ответа? Почему мы не требует ответов? Почему мы готовы принять бессмысленные общие места, сами понимая их несерьезность?

Загадка первая.

Израиль стоит перед лицом острого конституционного кризиса – если это можно сказать о стране, не имеющей конституции.

Единственной Демократии на Ближнем Востоке грозит по всему фронту враг изнутри.

Ближайшая угроза исходит от Верховного суда, самого прочного из оставшихся бастионов того, что некогда называли цветущей демократией. Этот суд пытается – весьма робко – противиться самым вопиющим акциям и законопроектам «правого» большинства в Кнессете. Рассмотрение поданных в этот суд апелляций об аннулировании вызывающе антидемократических законов откладывается на долгие годы. (Среди них и мое ходатайство об отмене закона, налагающего огромные штрафы на каждого, кто выступает за бойкот выпускаемой в поселениях продукции. Дело «Авнери против Государства Израиль» вновь и вновь откладывается).

Но и это робкое – можно сказать, трусливое – поведение Верховного суда вызывает ярость «правых». Нафтали Беннет, лидер быстро набирающей вес в ходе этой предвыборной кампании партии (с 6% до 12% за несколько недель), обещает укомплектовать суд своими сторонниками.

Судей в Израиле назначает комитет, главную роль в котором играют судьи, находящиеся при исполнении обязанностей. Беннет и его сторонники в «Ликуде» хотят изменить эти правила так, чтобы судей могли избирать правые политики. Его заявленная цель: положить конец «судейскому активизму», лишить Верховный суд возможности отменять антидемократические законы и блокировать административные решения, как, например, о строительстве поселений на частных палестинских землях.

Израильские СМИ уже в значительной степени нейтрализованы. Это медленно ползущий процесс, сходный с тем, что на немецком языке называется Gleichschaltung (уравнивание, или приобщение к господствующей идеологии в нацистской Германии).

Все три телевизионных канала в большей или меньшей степени обанкротились и зависят от правительственных подачек. Их редакторы практически стали правительственными назначенцами. Печатные издания также бвлвнсируют на грани банкротства, кроме крупнейшей бесплатно распространяемой, так сказать, «газеты» – пропагандистского листка Нетаньяху, принадлежащего Шелдону Адельсону. Беннет распространяет странное утверждение о том, что почти все журналисты – «леваки» (иными словами, предатели) и обещает положить этому конец.

Утверждения Беннета не намного радикальнее «ликудовских» или высказываний религиозных партий.

На ежегодном собрании глав израильских дипломатических представительств со всего мире, один из высокопоставленных дипломатов спросил, почему правительство объявило о строительстве огромного нового поселения в Восточном Иерусалиме – плане, осуждаемом повсюду в мире. Вопрос вызвал аплодисменты дипломатов. Представитель Нетаньяху, до недавнего времени самый высший кипоносный чин в армии, без обиняков посоветовал дипломатам подать в отставку, если политика правительства их не устраивает.

Несколько недель назад генерал, командующий оккупированным Западным берегом, решил повысить статус колледжа в Ариэле до университетского. Вероятно, это единственный университет в мире, хартия которого была выдана ему армейским генералом.

Разумеется, на оккупированных территориях нет и намека на демократию или соблюдение прав человека. «Ликуд» угрожает прекратить международное финансирование всех НПО, пытающихся вести наблюдение над тем, что здесь происходит.

Вызвал ли процесс демонтажа демократии бурные дебаты в партийной среде? Ни в малейшей степени – лишь несколько жалких протестов: на этом голосов не словишь.

Загадка вторая,

И САМАЯ головоломная, относится к самой опасной сфере: проблемам войны и мира, которые почти полностью выпали из избирательной кампании.

Для Ципи Ливни переговоры с палестинцами стали предвыборной фитюлькой – никаких эмоций по этому поводу и, насколько возможно, избегать слова «мир». Все другие партии, за исключением небольших «МЕРЕЦ» и «ХАДАШ» это слово вовсе не произносят.

В следующие четыре года официальная аннексия Западного берега Израилем может стать свершившимся фактом. Там появится еще больше поселений и может разразиться ожесточенная интифада, Израиль окажется изолированным от всего мира, ослабнет, возможно, и жизненно важная американская поддержка.

Если правительство продолжит движение теперешним курсом, катастрофа станет неизбежной: вся страна от Средиземного моря до реки Иордан превратится в область, подвластную Израилю. В Большом Израиле возникнет арабское большинство при постоянном сокращении еврейского меньшинства с неизбежным превращением страны в государство апартеида, корчащееся в муках нескончаемой гражданской войны и ставшее парией всего мира.

Если внешнее и внутреннее давление со временем вынудит правительство предоставить гражданские права арабскому большинству, страна станет арабской. Усилия, которые сионисты прилагали в течение 134 лет, пойдут прахом, и повторится история Царства крестоносцев.

Это настолько очевидно и неизбежно, что нужна железная воля, чтобы об этом не задумываться. Но представляется, что все крупные партии на этих выборах обладают такой волей. Всякие разговоры о мире для них яд. Вернуть Восточный Иерусалим и Западный берег ради мира? Боже упаси даже помыслить об этом.

Два уважаемых и проведенных независимо друг от друга опроса обнаружили удивительный факт: большинство израильских избирателей отдают предпочтение решению по принципу «двух государств», созданию Палестины в границах 1967 года и разделу Иерусалима. В это большинство входит большинство избирателей «Ликуда» и даже половина сторонников Беннета.

Почему вдруг? Ответ находим в следующем вопросе: «Сколько избирателей считает такое решение возможным?» Почти никто. Десятки лет израильтянам вдалбливали, что «арабы» не хотят мира. Если же они говорят, что хотят, то они лгут.

Если мир невозможен, зачем о нем думать? Зачем даже упоминать о нем в избирательной кампании? Почему бы не вернуться на 44 года назад в дни Голды Меир и сделать вид, будто палестинцев нет на свете? («Нет такой штуки, как палестинский народ… Как будто палестинцы существовали, а мы пришли, вышвырнули их и заняли их страну. Их не было". – Голда Меир, 13 июня 1969 года).

В чем же третья загадка?

СТУДЕНТЫ через пару сотен лет вполне смогут сделать вывод: «Эти израильские выборы действительно были престранными, особенно принимая во внимание то, что случилось в последующие годы. Нам не удалось найти им никакого разумного объяснения».

И профессор сокрушенно кивнет.

На сайте «Гуш Шалом» опубликован русский перевод книги Ури Авнери «Другая сторона медали», написанной по горячим следам войны 1948 года, участником которой он был.

http://zope.gush-shalom.org/home/ru/other-side-of-coin-russian.pdf