ЦЕРЕМОНИЮ открытия Олимпийских игр можно выразить одним словом: китч.

Если не жалко двух слов, можно сказать: восхитительный китч.

ПРИЗНАЮСЬ ЧЕСТНО: я англофил.

В 15 лет я стал работать в конторе адвоката, который окончил Оксфорд. Там говорили только по-английски. Пришлось осваивать этот язык, и я с первой минуты безнадежно влюбился в него и в британскую культуру вообще.

Это может вызвать удивление, потому что в то же самое время я вступил в террористическую организацию, боровшуюся с британцами, чтобы изгнать их из Палестины.

Вскоре после того, как мне исполнилось 15 лет, я предстал перед приемной комиссией «Иргуна». Меня спросили, ненавижу ли я англичан? Под лучом яркой лампы, бившей мне в лицо, я ответил: нет. Ощутив замешательство по другую сторону слепящего света, я добавил, что хотел бы освободить свою страну, но для этого не нужно ненавидеть англичан.

Я думаю, что большинство бойцов «Иргуна» относилось к англичанам примерно так же. Главнокомандующий Владимир (Зеев) Жаботинский был страстным англофилом и написал однажды, что англичанин в колонии – беспощадный угнетатель, но англичанин дома – порядочный и славный парень. Когда Британия объявила войну нацистской Германии, Жаботинский распорядился о немедленном прекращении всех операций «Иргуна». Командир «Иргуна» Давид Рациель погиб от немецкой бомбы, помогая британцам в Ираке.

Его преемник, Менахем Бегин, прибыл в Палестину с польской армией в изгнании, в которой он был польско-английским переводчиком. В этом качестве он часто контактировал с британскими властями. Как-то он рассказал мне, что доставил документы британскому офицеру в отель «Царь Давид», который он же позднее – как командир «Иргуна» – приказал взорвать. Еще через несколько лет Королева Англии благосклонно приняла его в качестве премьер-министра Израиля.

Мы понимали, как нам повезло, что нам пришлось бороться с британским, а не, скажем, с французским или американским оккупационным режимом (об израильском и говорить нечего).

ПОСЛЕ ПЕРВОГО признания сделаю еще одно: я не спортивный фанат. И вообще, к спорту равнодушен.

Даже в школе, хуже меня по физкультуре во всём классе не было. К хорошей книге меня влекло больше, чем к захватывающему футбольному матчу. Мой отец называл спорт на идише «гоим нахес» (гойской забавой).

НО ВЕРНЕМСЯ к олимпийским играм. Англичане произвели в лето своей тревоги нечто небывалое: оригинальное, восхитительное, удивительное, трогательное и смешное. Я хохотал, когда Ее Величество спрыгнула с вертолета, и чуть не прослезился, когда мальчик-инвалид запел «Боже, храни Королеву».

Отвлекшись от помпезности и обстоятельств, спросим, нет ли в Олимпийских играх более глубокого смысла? Я думаю, что он есть.

Австрийский профессор Конрад Лоренц, изучавший поведение животных, пытаясь таким образом понять поведение людей, пришел к выводу, что спорт может стать заменителем войны.

Природа наделила людей агрессивными инстинктами. Они были оружием борьбы за выживание. Когда ресурсов на земле было недостаточно, люди, как и другие животные, должны были отражать набеги чужаков, чтобы не погибнуть.

Агрессивность так глубоко укоренилась в нашем биологическом наследии, что попытки избавиться от нее совершенно бесполезны. Лоренц считал, что мы должны найти ей безвредный выход. И спорт – один из них.

Действительно, рассматривая различные проявления этого времяпровождения, нельзя не заметить его сходства с войной. Толпы в предвкушении победы размахивают национальными флагами. Побежденные ощущают и ведут себя так, как армии после проигранного сражения.

В древние времена войны нередко разрешали дуэлями. Каждая армия посылала вперед своего чемпиона, а исход решала их смертельная схватка. Таково легендарное сражение Давида с Голиафом. И сегодня нередко единственный чемпион сражается на теннисном корте, ринге дзюдо или в олимпийском бассейне за всю нацию.

Национальная футбольная команда на волне патриотизма вступает в сражение за честь страны. Каждый спортсмен глубоко проникается огромной ответственностью, легшей на его плечи (или на его ноги). Побежденная команда часто имеет жалкий вид разбитого войска Наполеона при отступлении из России.

В Европе, где национальный суверенитет постепенно утрачивает смысл, его место занял футбол. Если на улице европейского города вы встретите толпу, опьяненную национальной гордостью (и спиртным), горланящую и размахивающую национальными флагами, знайте, что это час решающего футбольного матч.

Вызвавшие всеобщее негодование футбольные хулиганы из Англии (само слово «хулиган» произошло от фамилии буйной ирландской семьи в Лондоне) не так уж далеки по своему духу от духа этой игры. Патриотизм, война и насилие – плоды одного и того же дерева.

В израильской команде осознание Национального Долга выражено наиболее ярко. Израильские спортсмены и спортсменки добиваются победы не для себя – они стремятся к победе «ради Еврейского Народа». Каждая (нечастая) победа становится победой нации, а каждое (увы, нередкое) поражение – поражением Израиля. Так освещают их наши СМИ, так воспринимают их сами победители или проигравшие.

В НЕКОТОРОМ смысле спорт замещает не только войну, но и религию.

В спорте есть религиозное рвение. Достаточно взглянуть на лица футболистов перед матчем, в момент пения национального гимна, чтобы понять сколь священно для них это событие – хотя британский игрок может быть родом с Ямайки, а французский – из Алжира.

Даже в британской приглушенной церемонии открытия, религиозные мотивы были очевидны. Факел, Флаг, Высшие Духовные Лица. Христианские солдаты, марширующие, как на войну. И мусульманские, и еврейские, и так далее.

Еврейские спортсмены и спортсменки в Израиле во время матчей часто обращаются к Всевышнему. Они сжимают в руках амулеты, освященные раввинами-кабалистами, молятся и взывают к Божьей милости. (Когда евреи встречаются с евреями, задача для Высшего судьи непростая).

Полагаю, что в древней Греции, где всё это началось, игроки призывали разных богов и богинь, вымаливая победу у самого властного из них. В широко раскинувшейся Византийской империи два цвета противостояли друг другу на протяжении нескольких поколений.

Спорт в том виде, как он представлен в олимпийских играх, стал всемирным культом, менее вредным, чем другие, без идолов и шаманства, присущих некоторым из них, и скорее объединяющим, чем разделяющим. В целом – вещь хорошая.

ОБЪЕДИНЯЮЩИЙ фактор, вероятно, наиболее примечательная черта олимпизма.

Сотни миллионов, возможно, миллиард людей на всей земле следят за играми, и каждый представлен своими национальными чемпионами.

Хотелось бы надеяться, что это не просто занятный факт, а картина будущего.

Зрелище первого прохода делегаций окрыляет дух. Представлены почти все страны. Команды сменяют друг друга в быстром темпе, размахивая яркими флагами. Затем несколько дней они будут состязаться, встречаться и выказывать друг другу знаки уважения. Спортсмены и спортсменки одной страны будут восхищаться достижениями других стран, расы смешаются, предрассудки развеются.

Любопытно сравнить эту международную встречу с другим местом собрания всех стран – Организацией Объединенных Наций. В матче между ними олимпийцы выйдут бесспорным победителем.

Можно ли вообразить себе олимпийское собрание, в котором одни нации будут иметь официально признанное право налагать вето на другие? Можно ли сравнить врожденную медлительность ООН с неудержимой стремительностью игр?

Для меня их главная привлекательность именно в этом. Я твердый сторонник всемирного правительства. Я считаю, что для выживания человеческого рода на этой планете его появление совершенно необходимо. Изменение климата, распространение ядерного оружия, всемирность экономики, коммуникации без границ – всё это делает всемирное сотрудничество необходимым и возможным.

Я почти уверен, что к концу 21-го века всемирное правительство в той или иной форме будет создано, и Олимпийские игры – наглядный пример такой возможности. В них представлены все страны, все они имеют равные права и, что самое важное, все следуют одинаковым правилам. В принципе, любой участник имеет равный шанс на завоевание золотой медали, и совсем не важно, велика его страна или нет.

Разве не прекрасно, если весь мир будет организован таким же образом?

ИЗРАИЛЬТЯНИНА олимпийская процессия должна отрезвить.

Мы привыкли видеть себя пупом земли, державой, величие которой много превосходит ее скромный размер. Но здесь наша делегация заняла свое место в ряду и была одной из многих, одной из самых невеликих, не овеянной романическим ореолом иных, не имеющей хотя бы одного чемпиона, признанного всем человечеством.

Веская причина, чтобы подумать о скромности – добродетели, которой мы не можем похвастать.

На сайте «Гуш Шалом» опубликован русский перевод книги Ури Авнери «Другая сторона медали», написанной по горячим следам войны 1948 года, участником которой он был.

http://zope.gush-shalom.org/home/ru/other-side-of-coin-russian.pdf