ДВА ПРЕЖНИХ премьер-министра Израиля попали на этой неделе в программы новостей. Два из многих лиц Израиля.

А с ними всплыл вечный вопрос: что лучше – бескорыстный фанатик или корыстный прагматик?

ИЦХАК ШАМИР умер две недели назад и похоронен на кладбище «Великих людей нации» в Иерусалиме Ему было 97 лет, и последние годы он существовал в состоянии старческого маразма. Большинство израильтян не знали, что он еще жив.

Когда я, выступая по телевизору, назвал его «самым успешным террористом двадцатого века», ведущий удивленно поднял брови. Но это точное определение.

Шамир не был великим мыслителем. Еще подростком в Польше он вступил в правую сионистскую молодежную организацию Владимира Жаботинского и с тех пор ни на йоту не изменил своему мировоззрению. В этом он был совершенно неколебим, считая, что еврейское государство должно быть создано на всей исторической Земле Израильской. Вопрос закрыт. И нечего молоть вздор о каких-то арабах.

Мы оба вступили в «Иргун» в одно время. Я был слишком молод, чтобы принимать участие в серьезных террористических операциях. Он был на восемь лет старше меня и активно в них участвовал. Тогда «Иргун» убивал десятки арабов – мужчин, женщин и детей – в устраиваемых на рынках терактах. В отместку за нападения арабов на евреев. Политику "самоограничения", которую провозгласило сионистское руководство, мы отвергали.

Летом 1940 года в «Иргуне» произошел раскол. Один из его командиров, Авраам Штерн, создал организацию, которую британцы назвали «Бандой Штерна». (Впоследствии она стала называться «ЛЕХИ» – ивритское сокращение от «Борцы за свободу Израиля»).

Штерн был логичен. Его цель состояла в создании еврейского государства на всей территории Палестины. Его врагом была Британская империя, а враг моего врага – мой друг. Поэтому мы должны сотрудничать с нацистами. Он направил нескольких эмиссаров, чтобы установить контакты с Германией. Часть из них попала в руки британцев, других проигнорировали нацисты.

Я не мог принять эту одиозную логику и не присоединился к нему, хотя испытывал такое искушение. Шамир с ним пошел.

Его поймали и бросили в тюрьму (в отличие от самого Штерна, которого застрелили на месте). Очень скоро почти все члены этой организации были убиты или арестованы. Группа перестала существовать – пока Шамир и его сподвижник Элияху Гилади не откололись. Они вдвоем возродили «ЛЕХИ». Потом, с подачи Шамира, Гилади был предан суду и расстрелян.

Гилади обвинили не в измене, а, напротив, в излишнем рвении. Он замышлял убить Давида Бен-Гуриона и всё сионистское руководство. Но Шамир решил, что авантюризм Гилада опасен для организации, и его необходимо устранить. Впоследствии Шамир назвал свою дочь «Гиладой».

Много лет спустя я спросил его, какая из исторических личностей восхищает его более других. Он ответил без колебаний: Ленин. Я понял, что восторг его был вызван тем, что Ленин беспощадно следовал принципу: «цель оправдывает средства».

Шамир был одним из трех командиров «ЛЕХИ». Он отвечал за организацию операций и за их проведение, тщательно подбирая людей в небольшие группы для осуществления невероятно дерзких акций. Каждую операцию он лично планировал до мельчайших деталей. Самой знаменитой из этих операций было покушение на лорда Мойна – старшего британского чиновника на Ближнем Востоке, в Каире.

Шамир был вновь арестован, когда британцы наглухо закрыли Тель-Авив и обыскали все дома подряд. Он хорошо загримировался, но не смог скрыть самой заметной своей особенности: маленького, почти карликового роста при огромной мощной голове. Солдаты получили указание арестовывать всех людей ниже определенного роста.

На этот раз Шамира выслали в лагерь в Африке, откуда он бежал. Он добрался до французского Джибути, а оттуда на военном корабле – в Париж, где оставался, пока не возник Израиль.

ЛЕХИ никогда не насчитывала больше нескольких сотен членов, но сыграла немалую роль в изгнании британцев из страны.

В ИЗРАИЛЕ Шамир залег на дно. Несколько лет работал на «Моссад». Поговаривали, что он специализировался на рассылке писем-бомб. А когда всплыл, присоединился к партии своего бывшего соперника, Менахема Бегина. Его назначили спикером Кнессета.

Однажды я решил устроить в Кнессете небольшую демонстрацию. У меня под пиджаком была тенниска с лозунгом: «Лучше мир, чем Великий Израиль». Во время пленарного заседания я снял пиджак. Несколько минут присутствующие ошарашено глядели на меня, а потом пристав вежливо попросил меня зайти в кабинет к спикеру. Шамир встретил меня широкой улыбкой: «Ури, во что мы превратимся, если каждый депутат начнет откалывать такие номера? Свою точку зрения до нас ты уже довел, и надень, пожалуйста, пиджак». Что я, конечно, и сделал.

Когда Бегин заключил мир с Египтом, за него проголосовал даже я, но Шамир воздержался. После Первой ливанской войны Бегин подал в отставку, заявив: «С меня хватит!», и Шамир занял его место.

Его главнейшим достижением на посту премьера было то, что он не делал ничего, кроме тихого и незаметного строительства поселений. Под американским давлением он принял участие в Мадридской мирной конференции с твердым намерением не уступить ни дюйма. Позднее он заметил, что был готов вести переговоры с арабами до бесконечности.

Ему и в голову не приходило заключить мирный договор, который определил бы границы страны и стал преградой на пути к Великому Израилю. Идеология Шамира сводилась к его самому знаменитому изречению: «Арабы – всё те же арабы, и море – всё то же море», имея в виду расхожую фразу, что «Арабы хотят сбросить нас в море». Еще одно его знаменитое высказывание: «Ради Родины можно и соврать».

Любопытно, что этот человек, вступивший в «Иргун» (как и я), протестуя против политики «самоограничения», продемонстрировал самоограничение в самом чистом виде, когда Садам Хусейн во время войны в Персидском заливе стал пускать по Израилю ракеты. Шамир удовлетворился тем, что доверил дело американцам.

Его другое достижение состояло в том, что он не дал евреям обосновываться в США. Когда советское руководство разрешило еврейскую эмиграцию, почти все покинувшие СССР ринулись в США. Шамир убедил Белый дом закрыть ворота, и более миллиона русских евреев были вынуждены прибыть в Израиль (где они сейчас пополнили ряды кране правых).

Некоторое время Шамир был наставником молодого Биньямина Нетаньяху, но вскоре стал испытывать к нему неприязнь. Когда Нетаньяху пошел на небольшую тактическую уступку арабам, Шамир назвал его «ангелом разрушения». Возможно, он также невзлюбил Нетаньяху за склонность последнего к роскоши. Когда Шамиру не приходилось врать во благо Родины, он был прям, как палка, и жил в чрезвычайной скромности. В нем не было – да и не могло быть – ни малейшего намека на корысть.

Что подводит нас к Эхуду Ольмерту.

КОГДА-то министром образования был Залман Аран, известный своими колкими замечаниями. Однажды к нему подошел партийный деятель и сказал: «Зяма, ты можешь меня поздравить. Меня оправдали!»

"Странно, – ответил Аран.– Меня никогда не оправдывали!»

Ольмерта оправдывали множество раз. В течение всей своей карьеры он вальсировал от одного оправдания к другому.

На этой неделе его оправдали снова. Четыре из пяти пунктов обвинения были после долгого судебного процесса с него сняты. Один из пунктов относился к его обычаю откликаться на приглашения благотворительных организаций прочесть лекции в США, разрешая каждой из них оплатить его авиабилет первого класса (и используя образовавшийся излишек для оплаты заграничных вояжей своих домочадцев). Еще один пункт: доклад государственному аудитору, что задекларированная стоимость его коллекции дорогих авторучек была в десять раз ниже фактической.

Районный суд решил оправдать его за недостаточностью улик по всем пунктам, кроме одного: будучи министром промышленности, он благоприятствовал клиентам своего близкого друга, который отблагодарил его, припрятав в своем сейфе изрядную сумму ольмертовской налички.

Ольмерт отпраздновал свое частичное оправдание, как великую победу. СМИ – те же самые СМИ, которые смаковали обвинение, когда дело было возбуждено – теперь присоединились к торжеству. Сейчас он ждет исхода еще более грандиозного процесса. Обвинение на этот раз состоит в получении взяток в связи с многомиллиардным архитектурным монстром в центре Иерусалима, когда он был мэром города. Все ожидают, что его оправдают и на этот раз.

Среди прочих инвектив СМИ в адрес генерального прокурора звучало обвинение, что он – всего лишь государственный служащий – свалил премьер-министра по сфабрикованным обвинениям. Хуже того, он сделал это в тот самый момент, когда Ольмерт был готов заключить мир с палестинцами.

Вздор. Находясь на посту премьера, Ольмерт развязал две грязные войны (Вторую ливанскую и операцию «Литой свинец»), и шансов заключить мир у него было немало. Он действительно выступил с планом мирного урегулирования, но лишь накануне своей ожидаемой политической кончины. При таких миротворцах и поджигателей войны не надо…

Ольмерт уже намекает, что после следующего оправдания он может вернуться к политической жизни.

У скончавшегося бескорыстного фанатика ШАМИРА было много последователей. У Ольмерта – живого корыстного прагматика – их очень немного.

Нетаньяху, их нынешний преемник, обладает пороками обоих, не обладая достоинствами ни одного из них.

На сайте «Гуш Шалом» опубликован русский перевод книги Ури Авнери «Другая сторона медали», написанной по горячим следам войны 1948 года, участником которой он был. http://zope.gush-shalom.org/home/ru/other-side-of-coin-russian.pdf