НЕ ВЗЫЩИТЕ, если уже слышали от меня этот анекдот.

Где в США проходит демонстрация. Прибыла полиция и беспощадно дубасит протестующих.

«Не бейте меня, – раздался чей-то голос. – Я – не коммунист, я – антикоммунист!»

«А мне плевать, какой ты там коммунист!» – ответил полисмен, замахиваясь дубинкой

Я ВПЕРВЫЕ рассказал этот анекдот, когда Кнессет посетила группа из Германии и встретилась с выходцами из этой, включая меня.

Гости не находили слов, чтобы выразить свой восторг Израилем, восхваляя всё, что бы он ни делал, и осуждая самый безобидный критический намек. Было очень неловко, потому что некоторые из нас в Кнессете были весьма критически настроены к политике правительства на оккупированных территориях.

Мне этот сверхсемитизм был столь же отвратителен, как и антисемитизм. Основа того и другого одна и та же: евреи, а значит и Израиль, это нечто особое, к которому нельзя подходить с той же мерой, что и ко всему прочему.

Кто такой антисемит? Тот, кто ненавидит еврея за то, что он еврей. Он ненавидит его не за то, какой он человек, а за его происхождение. Еврей-шмумрей может быть плохим или хорошим, милым или мерзким, богатым или бедным – он заслужил ненависть просто тем, что он еврей.

Разумеется, это справедливо в отношении любого предрассудка, включая сексизм, исламофобию, шовинизм и что угодно.

Немцы, по своему обыкновению, несколько прилежнее других. Термин «антисемитизмус» был придуман немцем (за несколько лет до «сионизма» и «феминизма»), и стал официальной идеологией Германии в годы нацизма. Теперь официальной идеологией Германии стал просемитизм, тоже зашкаливающий за все границы.

Другое придуманное нацистами слово “Sonderbehandlung” означает «особе обращение». Она стало эвфемизмом страшного злодеяния: убийства заключенных. Но «особое обращение» может иметь и противоположный смысл: особо благоприятное отношение к народам и людям не за то, что они делают, а за то, кем они являются, например, евреями.

Но мне это не нравится, даже если я оказываюсь с выигрышной стороны. Мне приятно, когда меня хвалят за что-то хорошее, и я готов признать свою вину, если поступил плохо. Но мне совсем не нравятся ни похвалы, ни упреки, связанные с тем, что я рожден евреем.

ЭТО, естественно подводит нас, к Гюнтеру Грассу.

Пояснение: Я встретился с ним однажды, когда нас обоих пригласили на конференцию немецкого Пен-клуба в Берлине. Во время перерыва мы оказались вместе в очень хорошем ресторане. Я сказал ему совершенно искренне, что мне нравятся его книги, особенно его антинацистский роман «Жестяной барабан», и его политическая деятельность в последнее время. Вот и всё.

Во время его многочисленных приездов в Израиль мы не встречались. При одном из своих посещений он нашел здесь подругу, известную писательницу.

А сейчас Грасс совершил немыслимое: выступил с открытой критикой Государства Израиль. Будучи НЕМЦЕМ!!!

Последовала автоматическая реакция. Его сразу же заклеймили антисемитом. Не каким-то там заурядным юдофобом, а криптонацистом, который, если бы случилось, стал бы охотно прислуживать Адольфу Эйхману! Доказывается это тем, что в возрасте 17 лет, перед самым концом Второй мировой войны, его, как и десятки тысяч других, призвали в «Ваффен-СС», и он – не странно ли? – долгие годы скрывал этот факт. Так-то!

Израильские и немецкие критики и комментаторы устроили соревнование, кто крепче его припечатает, и немцы с большим перевесом победили. Хотя в этом состязании наш министр внутренних дел, Эли Ишай, выиграл личное первенство, объявив Грасса персоной нон грата и запретив ему въезд в Израиль до скончания времен (по меньшей мере).

Ишай – политикан, в жизни не написавший ни одной достойной внимания строчки. Он возглавляет ортодоксальную партию «ШАС» не потому что был избран, а потому что был в приятельских отношениях с ее духовным лидером Равом Овадия Йосефом. Влиятельный государственный контролер Израиля обвинил Ишая в грубом несоответствии занимаемой должности в связи с гигантским пожаром на горе Кармель, и его карьера оказалась в опасности. Тут Ишаю, чтобы спасти свою шкуру, очень кстати подвернулся Грасс.

НО ЧТО ЖЕ фактически сказал Грасс? В своем стихе «Что должно быть сказано» из 69 строк, – по сути, памфлете в форме стиха – Грасс резко осуждает израильскую политику в отношении ядерного оружия.

Яростные нападки на него почти полностью свелись к аксиоме, что немец-де не имеет права критиковать Израиль ни при каких обстоятельствах.

Отбросив этот «довод», рассмотрим это стихотворение (далеко не литературный шедевр) по существу.

Основная мысль Грасса состоит в том, что Израиль уже обладает «ядерным потенциалом» и поэтому лицемерно обвинять Иран в том, что тот, возможно, тоже хотел бы им обзавестись. В частности, он обрушился на правительство Германии за поставку Израилю еще одной подводной лодки.

Взглянув трезво, убедительны ли его доводы?

Грасс предполагает, что Израиль планирует первый превентивный удар по Ирану, при котором «иранский народ может быть уничтожен». [Здесь и далее перевод цитат из стихотворения Юрия Векслера]. Это возможно лишь в том случае, если Грасс допускает, что «первый удар» будет нанесен атомными бомбами. И действительно, термин «первый удар» относится к лексикону ядерной войны.

В этом контексте он осуждает германское правительство за поставку Израилю еще одной (шестой) подводной лодки, с которой могут быть пущены ядерные бомбы. Такие подводные лодки переназначены для предотвращения «второго удара» страной, по которой был нанесен первый. Это, главным образом, оружие сдерживания.

Грасса огорчает факт, что никто в Германии (и в западном мире вообще) не осмеливается даже упомянуть о том, что Израиль обладает ядерным оружием, и что практически запрещено «называть по имени ту страну» в таком контексте.

Затем он утверждает, что «атомная держава Израиль угрожает хрупкому миру на этой земле».

Для предотвращения такой опасности он предлагает «чтобы беспрепятственный постоянный международный контроль израильского атомного потенциала и иранских атомных объектов был разрешен правительствами обеих стран».

Под конец он также упоминает о палестинцах. Только таким образом, говорит он, «можно помочь всем – израильтянам и палестинцам. Более того, всем людям, живущим в этом регионе, оккупированном безумием».

ЧТО Ж, прочитав это стихотворение, я не упал со стула. Его можно и должно критиковать, но в нем нет ничего, что требовало бы строгого осуждения.

Я уже сказал, что не вижу никаких причин, по которым немцы должны воздерживаться от критики Израиля. Нет в этом стихе ничего, что можно было бы понять как отрицание права Израиля на существование. Грасс подчеркивает, что Холокост – это несмываемое преступление. Он также называет иранцев народом, который «порабощен хвастуном».

Но представление Грасса о том, что Иран может быть «уничтожен» превентивным «первым ударом», крайне преувеличено.

Я уже писал несколько раз, что вся израильская и американская трескотня о нападении Израиля на Иран – лишь часть психологической войны США, направленной на то, чтобы вынудить иранских лидеров отказаться от своих (предполагаемых) ядерных амбиций. Что Израиль ни при каких обстоятельствах не может напасть на Иран без явно выраженного американского согласия, и что американское нападение – или нападение Израиля с согласия Америки – совершенно невозможны из-за их катастрофических последствий: крушение мировой экономики и продолжительная дорогостоящая война.

Предположим исключительно в плане дискуссии, что правительство Израиля действительно решит атаковать иранские ядерные установки. Это не будет означать «уничтожения» иранского народа или даже его части. Лишь безумец воспользуется для этого ядреной бомбой. Но лидеры Израиля, что бы мы о них ни думали, не безумцы.

Даже если бы Израиль имел в своем распоряжении (или получил от США) тактические ядерные бомбы ограниченной мощности и радиуса действия, реакция мира на их применение была бы катастрофической.

Кстати, израильское правительство придерживается политики «ядерной неоднозначности» не по собственному выбору. Если бы израильские лидеры могли, они расхвастались бы о своих атомных бомбах на весь мир. Именно США настаивают на непрозрачности, чтобы не нужно было что-то в этом отношении предпринимать.

Поэтому утверждение Грасса о том, что Израиль ставит под угрозу «мир во всем мире» некоторый перегиб.

Что же до предложения Грасса поставить иранские и израильские ядерные комплексы под международный контроль, то, я думаю, что оно заслуживает серьезного рассмотрения. Было бы совсем неплохо, если бы обе наши страны заморозили свой ядерный статус-кво.

В конечном счете, однако, нам необходим регион, свободный от ядерного оружия, и мир во всём регионе, включающем Израиль, Палестину, Лигу арабских государств, Турцию и Иран.

ЧТО ЖЕ до Гюнтера Грасса, я бы хотел встретиться с ним вновь и провести вместе время за приятным обедом на этот раз в Тель-Авиве.