|
|
||
«БЫВАЮТ СИТУАЦИИ, при которых у истинного патриота не остается иного выбора, как стать изменником», – писал в конце 1980-х в рецензии на одну из моих книг уже ушедший из жизни знаменитый немецкий журналист Рудольф Аугштайн. В этой книге под названием «Друг мой – враг» (“My Friend, the Enemy”) я писал среди прочего о моих встречах с Ясиром Арафатом. Моя первая встреча с ним, первая встреча израильтянина с лидером Организации освобождения Палестины (ООП) состоялась в 1982 году, в разгар боев за Бейрут, и для нее мне пришлось перейти линию фронта. В течение четырнадцати лет до этой встречи я поддерживал регулярные контакты с руководством ООП, хотя в то время она была официально признана террористической организацией, связанной с архи-террористом Арафатом. Я сообщал об этих контактах Ицхаку Рабину во время его премьерства (1974-1977 год). Нужно ли напоминать, что уже через 11 лет Израиль заключил с ООП договор, наш премьер министр обнял Арафата, а министры, призывавшие судить меня как предателя, сами совершали к нему паломничество. КОГДА АУГШТАЙН писал эти слова, он, прежде всего, имел в виду самое известное дело об измене в нацистской Германии: покушение на Гитлера в 1944 году в результате заговора, возглавленного полковником Клаусом фон Штауфенбергом. он потерял глаз и несколько пальцев, испытывал муки совести. Как истинный патриот он пришел к выводу, что спасти Германию от неминуемого катастрофического разгрома и избежать гибели сотен тысяч человек, можно лишь ликвидировав Гитлера. Но он дал клятву верности фюреру, и как искренний католик считал нарушение клятвы тяжкой провинностью. Мятеж в военное время являлся, разумеется, изменой. Почти все немцы согласятся сегодня, что эта измена была нравственной и оправданной. Поэтому улица, где находился генеральный штаб, во дворе которого Штауфенберг был казнен, сегодня носит его имя. Измена и патриотизм поселились здесь под одной крышей. Клаус фон Штауфенберг не был «левым». Напротив, он был отпрыском многих поколений знатного семейства, правым и крайне консервативным католиком. Обвинения в измене чаще бросают «левым». Повсюду – но особенно в Израиле – правые бросают их левым – предателям своего народа и отечества. С точки зрения правых, именно левые посягают на твердость духа нации, содействуя врагу, который строит планы нашего уничтожения. Почти везде левые выступают против увеличения военных расходов, предпочитая расходовать средства на образование, здравоохранение и пособия для неимущих. Личность для них важнее нации и государства. Они стремятся к миру, и с этой целью готовы идти на уступки врагу. На израильско-палестинской арене они согласны отказаться от части земли, которую Всевышний завещал еврейскому народу. Одним словом – презренные предатели. Левые в Израиле и повсюду в мире утверждают, что именно они истинные патриоты, потому что стремятся к построению здорового общества, являющимся надежным фундаментом национальной безопасности. В конце концов, лишь граждане, ощущающие свою причастность к родине и государству, могут быть их надежной опорой. Кроме того, ни одна страна не может бесконечно вести войны. И государству, и каждому отдельному человеку нужен мир, потому что лишь в условиях мира страна может развить все свои духовные и материальные ресурсы. По мнению левых, правые насаждают ненависть, страх и предрассудки к иностранцам за рубежом и меньшинствам в своей стране. Чтобы заполучить поддержку масс, правые постоянно провоцируют напряженность и стремятся к военным авантюрам, потому что такая атмосфера оправдывает их искаженное представление о мире. Вот почему правые представляют угрозу для государства и его граждан и, раньше или позже, навлекут национальную катастрофу, что в нашем случае будет означать разрушение «Третьего Храма», которым стало обновленное еврейское содружество. Одним словом – презренные расисты. В НАШЕЙ истории есть примеры измен куда более древних, чем предательство Штауфенберга. Много лет назад я обедал с важным лицом из мира израильской экономики. В разговоре я упомянул, что Шимон Бар-Кохба, предводитель провалившегося еврейского восстания против римлян в 132-135 году новой эры, был безумным авантюристом, что предшествовавшие ему зелоты были преступниками, а еще более ранние Маккавеи вели кровавую гражданскую войну. Ясные голубые глаза банкира смотрели на меня с беспредельным удивлением. Никогда прежде он не слышал такой страной оценки этих лиц и событий. Я тут же решил написать об этом серию статей и публиковал их в журнале «Хаолам Хазе» (Сей мир). Скандала они не вызвали. Однако несколько позднее Йехошафат Харкаби, бывший начальник военной разведки Израиля, ставший историком в Тель-Авивском университете, написал книгу в том же ключе, и плотину прорвало. Восстание зелотов против Рима, писал он, было безумием. Сегодня их назвали бы «правыми экстремистами». Здравомыслящие люди, такие как царь Ирод Агриппа II, предупреждали о тщетности этой авантюры, затеянной вопреки огромной военной мощи римской сверхдержавы. Но зелоты подавили такие голоса, убили тех, кто противился восстанию, и обрели власть над иудейской общиной. Когда римляне осадили Иерусалим в 70 году н.э., зелоты сожгли имевшиеся в городе склады зерна, уверенные, что они им не понадобятся, потому что Всевышний вызволит святой город. Один из остававшихся в городе здравомыслящих людей, раввин Йоханан бен-Закай, ясно представлял, чем всё это кончится. Он притворился мертвым, устроил так, что его вывезли из города в гробу, пришел к римскому военачальнику и попросил разрешения поселиться в Явне и основать там йешиву. Это было предательством по всем статьям: дезертирство, трусость, контакты и сотрудничество с врагом. В мальчишеские годы, когда я участвовал в подполье «Иргун», мы устроили показательный суд над ним. Его нашли виновным в измене и приговорили к смерти. Зелоты были нашими героями. Но в мудрой памяти еврейского народа предательство Бен-Закая осталось благим деянием. Его шаг позволил иудаизму сохраниться в диаспоре 2000 лет. Иными словами, его измена спасла народ. Его поступок был патриотическим. Еврейская община смогла остаться и процветать на своей земле до появления очередного безумца, Бар-Кохбы, еще одного «крайне правого» в теперешних понятиях. Приговор истории над Маккавеями менее строг. В сознании евреев они оставили положительный отпечаток, тогда как действия зелотов поминают в траурных молитвах дня Тиша бе-Ав. Действия Маккавеев, с другой стороны, празднуют на Хануку, а сионисты прославляют их как борцов, избавивших евреев от иноземных угнетателей. И действительно, в отличие от зелотов и Бар-Кохбы, у Маккавеев был трезвый взгляд на современную им политическую ситуацию. Они заключали союзы и разумно направляли восстание. Но война, которую вели Маккавеи во втором веке до новой эры, была, прежде всего, гражданской войной. Маккавеи вели кровавую борьбу с эллинистами – но кем были эллинисты? Это были люди, принявшие самую передовую и развитую культуру своего времени, соответствующую примерно американской или вообще западной культуре наших дней. «Национально-религиозный» лагерь того времени и его сегодняшние наследники в виде «молодежи с холмов», считали эллинистов изменниками, и такой же ярлык навешивают на левых сегодня. (Это, однако, не помешало царям Хасмонеев, наследников Маккавеев, самим принять греческую культуру, о чем свидетельствуют некоторые их имена). МНОГО ВЕКОВ спустя жезл безумного мессианства перешел к Шабатаю Цви. Его учение охватило еврейские массы по всему миру, как лесной пожар. Лишь горстка евреев осмелилась противостоять его безумию, и, конечно, их называли в те дни «изменниками». Когда пузырь лопнул и самозваный мессия перешел в ислам, стало ясно, что несогласные с ним были правы. Но массы не раскрыли им своих объятий. Напротив, как говорит нам Гершом Шолем, после бесчестия Шабатая Цви ненависть к его противникам стала еще острее. Но мы еще не упомянули самого страшного предателя, пророка Иеремию, предсказавшего поражение. Он был настоящим пораженцем, и поэтому «правые» иудейские цари седьмого и шестого века до новой эры бросили его в темницу. Но его слова вошли в Библию, а слова его противников забыты. Можно привести и множество примеров из истории других народов. Во времена кризисов, истинных патриотов, тех, кто призывает к миру и согласию – одним словом, «левых» – называют изменниками, тогда как националистов всех мастей, поджигателей войны и нагнетателей ненависти считают патриотами. Именно о них английский эссеист Сэмюэл Джонсон сказал: «Патриотизм – последнее прибежище негодяя». Эта статья опубликована в газете «Ха-Арец» на иврите и на английском 7 октября 2011 года: |
|
|
|
|
