РАССКАЖУ ВАМ историю, которую еще никто не рассказывал.

Когда «Титаник» уже проплыл изрядный кусок пути по Атлантике, его команда взбунтовалась.

Она потребовала повысить ей жалованье, разместить в просторных кубриках и вкусно кормить. Бунтовщики спустилась на нижние палубы и отказывались оттуда выйти.

Несколько дедов из машинного отделения захотели еще большего. Они стали шуметь, что капитан ничего не смыслит в морском деле, его помощники и штурманы – тряпки, и корабль вообще скоро пойдет ко дну.

Но предводители протеста с ними не согласились. «Не нужно выходить за рамки практических требований, – увещевали они. – Курс корабля – не наше дело. Можете думать о капитане и штурманах что хотите, но не надо смешивать эти вещи, потому что тогда среди протестующих произойдет раскол».

Пассажиры не вмешивались. Многие из них симпатизировали протестующим, но соваться в эту заваруху не хотели.

Говорят, что одна поддатая английская леди, стоя на палубе с бокалом виски в руке и увидев выплывшую из мглы ледяную гору, пробормотала: «Да, я попросила немного льда, но чтобы сразу столько!..»

С НЕДЕЛЮ или около этого все израильские СМИ были прикованы к происходившему в ООН.

Эхуд Барак предупреждал о «цунами». Авигдор Либерман предвидел «кровавую баню». Армия готовилась к невиданным демонстрациям и неслыханной волне насилия. Ничего другого никому и в голову не приходило.

И вот на следующее утро кровавое цунами растаяло, как мираж, а социальные протесты возобновились. «Нет» – государству войны! «Да» – государству всеобщего благоденствия!

Отчего такая перемена? Комиссия, назначенная Биньямином Нетаньяху для рассмотрения корней протеста и внесения предложений о реформах, завершила свою работу в рекордный срок и положила на стол толстый том с предложениями. Очень хорошие предложения. Бесплатное образование с трех лет, высокие налоги на богатых, больше ассигнований на строительство и так далее.

Всё это прекрасно, но далеко от требований протестующих. Не ради таких улучшений вышли на демонстрацию несколько недель назад почти полмиллиона человек. Одни профессора экономики атаковали других, а другие профессора экономики отбивались от первых. Начались оживленные дебаты.

Это может продолжаться несколько дней, но потом что-нибудь обязательно произойдет: пограничный инцидент, или поселенцы устроят погром в палестинской деревне, или в ООН примут пропалестинскую резолюцию,– и все СМИ завертятся вокруг этого, забудут о реформах и вернутся к добрым старым страхам.

Между тем, камнем преткновения стал военный бюджет. Правительственная комиссия предложила урезать его три миллиарда шекелей – меньше, чем на миллиард долларов – чтобы профинансировать свои скромные реформы. Нетаньяху выразил согласие.

Никто всерьез к этому не отнесся. Малейший инцидент позволит армии потребовать особого бюджета, и вместо предложенного сокращения произойдет новое значительное увеличение.

Армия уже пустилась во все тяжкие, рисуя катастрофы, которые обрушатся на нас, если не удушить это дьявольское сокращение еще в колыбели. Нам грозит поражение в следующей войне, множество солдат погибнет, и следующий комитет по расследованию обвинит теперешних министров. Они уже трясутся от страха.

ЭТО ПОКАЗЫВАЕТ, как быстро внимание страны можно переключить с «режима протеста» в «режим безопасности». Сегодня мы сотрясаем кулаками воздух, а завтра утром становимся в ряды защитников отечества, готовых стоять за него до последней капли крови.

Это наводит на мысль, что две проблемы являются фактически одной, и могут быть решены только совместно. Но такой вывод встречает решительное сопротивление.

Молодые вожаки протеста настаивают, что требования о реформах объединяют весь Израиль – мужчин и женщин, старых и молодых, левых и правых, религиозных и светских, евреев и арабов, ашкеназов и сефардов. И в этом их сила. Но как только возникнет вопрос о национальной политике, движение распадется, и протестам придет конец.

C этим трудно спорить.

Верно, что «правые» всё равно обвиняют протестующих в замаскированной «левизне». Почти никто из национально-религиозного лагеря на демонстрации не приходит, а ортодоксов там и вовсе не видно. Евреев восточного происхождения и традиционных избирателей «Ликуда» немного, хотя они всё же появляются. Говорят, что протесты – это движение «Белого Племени» – евреев европейского происхождения.

И всё же избежать явного раскола удалось. Никто не требовал от сотен тысяч участников отождествить себя с той или иной политической партией или верой. Лидеры движения могут справедливо утверждать, что их тактика – если это было тактикой – пока что оправдывается.

ТАКУЮ УБЕЖДЕННОСТЬ подтвердили и недавние события в «Аводе».

Эта пребывавшая на смертном одре конгрегация, набравшая на прошлых выборах всего 7% голосов, вдруг воспрянула. От оживленных выборов партийного руководства на ее щеках заиграл румянец. Неожиданную победу одержала Шелли Якимович, ставшая председателем партии.

Шелли (буду звать ее просто по имени) была в прошлом напористой и резкой радиожурналистикой с ясными феминистскими и социал-демократическими убеждениями. Шесть лет назад она вошла в «Аводу» и попала в Кнессет под крылом тогдашнего лидера партии Амира Переца, которому сейчас нанесла тяжкое поражение.

В Кнессете Шелли проявила себя усердным и несгибаемым борцом по социальным вопросам. В 51 год она всё еще выглядит девчонкой без харизмы, одинокой волчицей, на которую косо смотрят ее коллеги и с которой не пофамильярничаешь. Но рядовые партийцы «Аводы» предпочли ее обанкротившейся старой гвардии (возможно, просто от отчаяния). Атмосфера в стране, породившая движение протеста, несомненно, способствовала ее успеху.

За все годы в Кнессете она ни разу не упомянула общенациональных проблем: войны и мира, оккупации и поселений, сосредоточившись исключительно на социальных вопросах. Накануне выборов в «Аводе» она шокировала многих членов партии, публично распахнув объятия поселенцам. «Поселения – не грех и не преступление, – заявила она. – Они были заложены правительствами «Аводы», и по ним существует национальный консенсус».

Она может искренне в это верить или считать это удачной тактикой – но остается фактом, что она заняла одну с протестным движением позицию: социальные проблемы должны необходимо отделять от «национальных». Представляется, что можно быть «правым» по вопросам оккупации и «левым» по обложению богачей налогами.

НО МОЖНО ЛИ?

Наутро после выборов в «Аводе» произошел удивительный случай. По надежному опросу общественного мнения, рейтинг этой партии подскочил с 8 до 22 мест в Кнессете, обогнав «Кадиму» Ципи Ливни, представительство которой снизилось с 28 до 18.

Революция? Не совсем. Все новые голоса за «Аводу» пришли из «Кадимы». Но сдвиг от «Кадимы» в сторону «Аводы», хотя и интересен сам по себе, не столь уж существенен. Кнессет разделен на два блока: «национально-религиозный» и «центристско-лево-арабский». Пока у правового блока остается 5% преимущество, никаких изменений не произойдет. Чтобы они произошли, достаточное число избирателей должны перескочить с одной чаши весов на другую.

Шелли убеждена, что избегая общенациональных вопросов и сосредоточившись исключительно на социальных, она сможет достичь такого перескока избирателей. Могут сказать, что только это и имеет значение. Какой смысл выступать с программой мира, если это не приведет к изменениям в правительстве? Сперва надо любыми способами пробиться к вершине власти, а тогда уж заняться мирным урегулированием.

Против этого логичного аргумента есть веское возражение: начав любезничать с поселенцами и забыв об оккупации, такой деятель неизбежно окажется младшим партнером правого правительства, как это уже случалось в прошлом. Спросите Шимона Переса или Эхуда Барака.

А, кроме того, возникает и нравственный вопрос: можно ли с чистым сердцем скандировать: «Народ требует социальной справедливости», забыв о ежедневном угнетении четырех миллионов палестинцев на оккупированных территориях? Отказавшись от принципов на пути к власти, что вы станете делать, заполучив ее?

НАЧАВШИЙСЯ позавчера период Больших Еврейских Праздников дает передышку для размышлений. Политическая игра приостановлена. Лидеры протеста обещают через месяц еще одну крупную демонстрацию, которая будет ограничена социальными требованиями.

Межу тем, шедевр судостроения «Титаник» продолжает свое плавание по волнам.