ПРЕКРАСНАЯ РЕЧЬ. Великолепная речь.

Выразительные, точно подобранные слова. Ясные и убедительные доводы. Безупречная дикция.

Произведение искусства. Шедевр лицемерия. Почти каждая фраза в части выступления, относящейся к израильско-палестинскому вопросу, лжива. Вопиюще лжива: и докладчик, и слушатели знают, что это ложь.

Перед нами Обама: во всём своем блеске, во всём своем убожестве.

Поскольку он человек не лишенный нравственности, его должно было тошнить. Но как человек практический он знал, что должен так выступить, чтобы его вновь избрали.

В сущности, он продал коренные интересы Соединенных Штатов Америки за шанс остаться на второй срок.

Не очень красиво – но это политика. Согласны?

ИЗЛИШНЕ, а, может быть, и оскорбительно для читателя перечислять все бесчестные детали этой риторической постройки.

Обама говорил об обеих сторонах – израильтянах и палестинцах, палестинцах и израильтянах – как если бы их силы были равны.

Но из двоих лишь израильтяне – и только они в его речи – страдают и страдали. Испытали преследования, изгнание и Холокост. Израильскому ребенку грозят ракетами. Его окружает ненависть арабских детей. Как печально…

Ни оккупации. Ни поселений. Ни границ июня 1967 года. Ни Накбы. Ни убитых или охваченных страхом палестинских детей. Это линия пропаганды израильского правого лагеря – во всей своей первозданности – используемые слова, историческая картина, аргументация. Звучит как музыка…

У палестинцев, разумеется, должно быть свое государство. А как же, а как же. Но не надо им быть такими настырными. Не надо ставить США в неловкое положение. Не надо обращаться в ООН. Им, как разумным людям, просто нужно сесть рядком с израильтянами и всё с ними решить. Разумная овечка должна сесть рядом с разумным волком и обсудить, что у них будет на обед. А иностранцам тут делать нечего.

Обама обслужил по высшему классу. Даме, способной предоставить такое удовольствие, платят вперед. Обама получил свою плату сразу же после выступления: в течение часа. Нетаньяху сел с ним перед телекамерами и произнес столько пригодных для цитат изъявлений любви и признательности, что хватит ему на дюжину избирательных кампаний.

ТРАГИЧЕСКИМ героем этого действа стал Махмуд Аббас. Трагическим, но героем.

Многие могут быть удивлены внезапным появлением Аббаса в роли рискового игрока, делающего крупные ставки и готового бросить вызов всемогуществу США.

Если бы Ариэль Шарон очнулся на минуту от своей многолетней комы, он вновь потерял бы сознание от удивления. Ведь именно он обозвал Махмуда Аббаса «ощипанным цыпленком»

И вот в последние дни Аббас оказался в центре мирового внимания. Лидеры ведущих стран совещались, какие подобрать к нему подходы, дипломаты высшего ранга горели желанием убедить его в правильности того или иного пути, комментаторы размышляли, каким будет его следующий шаг. Его выступление в ООН рассматривали как решающее событие.

Неплохо для цыпленка, даже неощипанного.

Его появление в качестве лидера на мировой сцене напоминает в чем-то приход Анвара Садата.

Когда Гамаль Аббель Насер неожиданно скончался в 1970 году в возрасте 52 лет, а его официальный заместитель Садат надел его мантию, знатоки в делах политики пожимали плечами.

Садат? Что это за птица? Его считали пустым местом, вечным № 2, одним из самых неприметных участников группы «свободных офицеров», которая правила Египтом.

В Египте, стране анекдотов и шутников, изощрялись в остротах по его адресу. Предметом многих было темное пятно у него на лбу. По официальной версии, оно появилось от усердных молений, когда он стукался головой об пол. Но настоящая причина, говорили, в том, что на каком-то совещании, когда все уже высказались, встал Садат и захотел что-то добавить, но Насер добродушно приложил палец ему ко лбу и сказал: «Сиди, Анвар!».

К большому удивлению экспертов – и особенное израильских – это «пустое место», Анвар, повел решительную игру, начав октябрьскую войну 1973 года, а затем совершив нечто абсолютно немыслимое: отправился в столицу вражеской страны, с которой Египет формально всё еще находился в состоянии войны, и заключил с ней мир.

Положение Аббаса при Ясире Арафате было примерно тем же, что и Садата при Насере. Но Арафат никогда не назначал себе заместителя. Аббас был одним из четырех или пяти его вероятных преемников, а первым наследником, несомненно, стал бы Абу Джихад, если бы израильский спецназ не убил его на глазах у жены и детей. Другого возможного кандидата, Абу Ияда, убили палестинские террористы. Выбор на Абу Мазена (Аббаса) пал, в какой-то степени, за неимением других.

Такие политики, неожиданно явившиеся из тени великого лидера, бывают обычно двух категорий: вечно разочарованным вторым номером или удивившим всех новым лидером.

В Библии есть примеры и тех, и других. Из первых был Ровоам, сын и наследник великого царя Соломона, который сказал своему народу: «Отец мой наказывал вас бичами, а я буду наказывать вас скорпионами». Другой тип представляет Иисус, наследник Моисея. Вторым Моисеем он не стал, но, согласно легенде, сам сделался знаменитым завоевателем.

Ближе к современности можно вспомнить печальную историю Энтони Идена, долго томившегося вторым номером в тени Уинстона Черчилля и не снискавшего большого почета. (Муссолини после первой встречи назвал его «ловко скроенным идиотом»). Придя к власти, он сделал отчаянную попытку сравняться с Черчиллем и втянул Британию в суэцкую катастрофу 1956 года. Ко второй категории можно отнести Гарри Трумэна, тогда мало кому известного политика, занявшего пост великого Франклина Делана Рузвельта и ставшего, ко всеобщему удивлению, выдающимся лидером.

Аббас, казалось бы, деятель первого типа, вдруг обнаружил, что он представляет второй. Мир отнесся к нему с новым уважением. Под конец карьеры он повел большую игру.

НО БЫЛА ли она мудрой? Отважной – да. Дерзкой – да. Но мудрой?

И на этот вопрос я отвечаю: «Да».

Он без обиняков положил вопрос о палестинской свободе на международный стол. Более недели Палестина оставалась в центре международного внимания. Палестиной были заняты десятки государственных деятелей, включая главу единственной сверхдержавы.

Для национального движения это самое важное. Циники могут спросить: «А что с этого они будут иметь?» Но циники не отличаются умом. Освободительное движение выигрывает от самого факта, что мир обращает на него внимание, что СМИ хватаются за проблему, что не потерявшие совесть люди со всех концов света встают на их защиту. Это поднимает дух в собственных рядах и продвигает их на шаг ближе к цели.

Угнетатели совсем не жаждут оказаться под лучом общественного внимания. Оккупация, поселения, этнические чистки благоденствуют в тени, а к свету стремятся – угнетенные. И Аббас включил этот свет, хотя бы на время.

ЖАЛКОЕ выступление Обамы стало гвоздем в гроб американского статуса сверхдержавы и, в некотором смысле, преступлением против Соединенных Штатов.

Арабская весна могла дать США последний шанс восстановления своих позиций на Ближнем Востоке. Обама после некоторых колебаний это понял. Он предложил Мубараку уйти, помог ливийцам в борьбе со своим тираном, прикрикнул на Башара Асада. Он понимает, что для улучшения своих позиций в регионе, а затем и во всём мире, необходимо возродить уважение арабских масс.

Но сейчас он разрушил такую возможность, быть может, навсегда. Ни один уважающий себя араб не простит ему удар, который он нанес в спину беззащитным палестинцам. Весь кредит доверия, который США пытались получить за прошедшие месяцы в арабском – или еще шире – в мусульманском мире, лопнул как воздушный шар.

И всё – ради переизбрания.

ЭТО СТАЛО преступлением и против Израиля.

Израилю нужен мир. Израилю нужно жить бок обок с палестинцами в окружении арабского мира. Израиль не может вечно полагаться на безоговорочную поддержку теряющих свои позиции США.

Всё это Обама отлично понимает. Он знает, что хорошо для Израиля, даже если Нетаньяху не знает этого. Но он передал ключи от машины пьяному водителю.

Государство Палестина будет создано. Неизбежность этого стала на этой неделе совершенно очевидна. Обаму забудут, как забудут Нетаньяху и Либермана со всей компанией.

Но Махмуд Аббас, или Абу Мазен, как называют его палестинцы, останется в памяти. «Ощипанный цыпленок» воспарил в небо.