«НАРОД требует социальной справедливости!» скандировали в унисон 250 тысяч протестующих в Тель-Авиве в прошлую субботу. «Но что им требуется, – заметил один американский художник, – это побольше безработных политиков».

Кнессет, к счастью, отправился на долгие трехмесячные каникулы. Как сострил Марк Твен: «Никто не может быть спокоен за свою жизнь и собственность, пока законодатели заседают»

Будто в подтверждение этого, член Кнессета Ави Дихтер предложил в последний сессионный день законопроект настолько несусветный, что легко побивает всю колоду недавних расистских законов.

НЕМЕЦКОЕ слово «дихтер» означает «поэт». Но наш Дихтер – не поэт. Он бывший глава израильской тайной полиции, «Общей службы безопасности» или, как ее еще называют, «Шин-Бет» или «Шабак».

Он не без гордости объявил, что потратил полтора года на оттачивание именно этого документа, превратив его в законодательный шедевр.

И впрямь шедевр. Ни один из его коллег во вчерашней Германии или сегодняшнем Иране мог бы похвастать чем-то более впечатляющим. Другие члены Кнессета, кажется, тоже это ощутили: по меньшей мере 20 из 28 депутатов от партии «Кадима» вкупе с махровыми расистами этого августейшего органа поставили под ним свои подписи в качестве соавторов.

Уже само его название – «Основной закон: Израиль как национальное государство еврейского народа» – показывает, что Дихтер никакой не поэт и не интеллектуал. Шефам тайных полиций это не свойственно.

«Нация» и «народ» – разные понятия. «Народом» обычно принято считать этническую общность, а "нацией" – политическое образование. Они существуют на двух разных уровнях. Но это мелочи.

Важнее содержание этого законопроекта.

ДИХТЕР предлагает покончить с официальным определением Израиля как «еврейского и демократического государства».

Вместо этого он требует четко обозначить приоритеты: Израиль прежде всего национальное государство еврейского народа, и лишь далеко за этим – демократическое государство. Если демократические принципы вступают в противоречие с еврейским характером, то главенствовать должен всегда еврейский характер, а демократические принципы пусть плетутся в хвосте.

Это, кстати, делает Дихтера первым правым сионистом (после Меира Кахане), открыто признавшим коренное противоречие между «еврейским характером» государства и его «демократичностью». С 1948 года все сионистские фракции, их интеллектуальная фаланга и Верховный суд решительно это опротестовывали.

Новое определение означает, что Государство Израиль принадлежит всем евреям мира – включая вашингтонских сенаторов, мексиканских наркодельцов, московских олигархов и владельцев казино в Макао, но не арабским гражданам Израиля, находящимся здесь после появления мусульман в Иерусалиме уже 1300 лет. Арабы-христиане прослеживают своих предков в этих местах еще с распятия 1800 лет назад, самаритяне находятся здесь 2500 лет, а жители многих деревень являются, возможно, потомками ханаанитов, живших здесь 5000 назад.

Все они после того, как законопроект обретет силу закона, станут гражданами второго сорта уже не практически, как сейчас, а в силу официальной доктрины. Во всех случаях, когда их права будут противоречить тому, что большинство евреев сочтет необходимым для защиты интересов «национального государства еврейского народа» (а сюда входит что угодно: от владения землей до уголовного законодательства), их правами можно будет пренебречь.

Законопроект почти не оставляет места для разночтений: в нем всё сказано без обиняков.

Арабский язык утратит статус «официального языка», которым он обладал в Оттоманской империи, в период британского мандата и в Израиле до настоящего времени. Единственным официальным языком в «национальном государстве и так далее» будет иврит.

Столь же характерна статья, где сказано, что при наличии пробела, или «лакуны», в законах Израиля, будет применяться еврейский закон.

«Еврейский закон» – Талмуд или Галаха – это иудейский эквивалент мусульманского Шариата. Практически это означает, что законодательные нормы, принятые 1500 с лишним лет назад будут обладать приоритетом перед нормами, которые были выработаны за последние века в Англии и других европейских странах. Аналогичные положения существуют в законодательстве таких стран как Пакистан и Египет. Сходство еврейского и исламского закона не случайно – говорившие на арабском языке еврейские мудрецы, как например Моисей Маймонид («Рамбам»), и их современники-правоведы из мусульман влияли друг на друга.

У Галахи с Шариатом много общего. Оба свода правил запрещают есть свинину, предписывают обрезание, держат женщин в рабском повиновении, предусматривают смертную казнь за мужеложство и прелюбодеяние и отрицают равенство неверных. (На практике обе религии отказались от многих жестоких кар. В иудаизме, например, «око за око» означает сейчас выплату компенсации. В противном случае, как однажды остроумно заметил Ганди, «мы все были бы слепыми»).

После того, как этот закон вступит в силу, Израиль окажется гораздо ближе к Ирану, чем к США. «Единственная демократия на Ближнем Востоке» перестанет быть демократией, но станет весьма напоминать по своему характеру худшие из соседних режимов. «Наконец-то Израиль впишется в наш регион», – сострил один арабский писатель, имея в виду лозунг, который я пустил в оборот 65 лет назад: «Интеграция в семитский регион».

БОЛЬШИНСТВО членов Кнессета, подписавших этот законопроект, исполнены пламенной веры в «единую и неделимую Землю Израиля», что предполагает формальную аннексию Западного берега и полосы Газа.

Но они имеют в виду совсем не то «единое государство», о котором мечтают многие благонамеренные идеалисты. Практически, единственным реально возможным «единым государством» станет то, в котором осуществится закон Дихтера – «Национальное Государство Еврейского Народа», где арабам будет уготована участь библейских «дровосеков и водочерпиев».

Арабы, конечно, станут в такой стране большинством. Но кого это заботит? Поскольку «еврейский характер» государства получит приоритет перед демократией, их число не будет иметь значения. Точно так же, как не имело значения число черных в Южной Африке при апартеиде.

ПРИСМОТРИМСЯ к партии, в которой состоит этот поэт расизма, к «Кадиме».

Когда я служил в армии, меня всегда забавляла команда: «Взводу отойти в тыл – Вперед шагом марш!»

Команда может показаться нелепой, но на самом деле она вполне логична. Первая ее часть относится к направлению движения, а вторая – к исполнению.

Слово «Кадима» – означает «вперед», но движется эта партия вспять.

Дихтер – один из видных лидеров «Кадимы». Поскольку единственное достоинство, на которое он претендует, это исполнение им в прошлом роли главы секретной полиции, он был избран именно за это отличие. Более 80% фракции «Кадимы» – рекордное число в Кнессете этого созыва – поддержали его законопроект.

Как это характеризует «Кадиму»?

Эта партия печально провалилась почти в каждой области. Назвать ее парламентской оппозицией – неудачная шутка. Осмелюсь утверждать, что когда я представлял в Кнессете фракцию из одного человека, моя оппозиционная активность была выше, чем у этого 28-голового колосса. «Кадима» не сформулировала никакой значимой позиции по вопросам войны и мира, не говоря уже о социальной справедливости.

Ее лидер, Ципи Ливни, оказалась полной неудачницей. Единственное ее достижение в том, что она смогла удержать «Кадиму» от распада – и это совсем немало, учитывая, что состоит эта партия из перебежчиков из других партий (их называют и «предателями»), которые прицепили свою повозку к стремительной колеснице Шарона, когда тот вышел из «Ликуда», и которые, как и сама Ливни, глубоко впитали его идеологию. Несколько человек пришло из «Аводы» под руку с сомнительной политической проституткой Шимоном Пересом.

Этот случайный набор неудавшихся политиков пытался несколько раз обойти Нетаньяху справа. Они подписали почти все расистские законопроекты последних месяцев, включая постыдный «Закон о бойкоте» (хотя после возмущения общественности депутаты от «Кадимы» сняли свои подписи, а некоторые даже проголосовали против).

Как же этой партии удалось стать крупнейшей в Кнессете, набрав на одно место больше, чем «Ликуд»? Для левых избирателей, которым осточертела «Авода» Эхуда Барака и которые отреклись от крошечного «Мереца», это был, как им казалось, единственный шанс остановить Нетаньяху и Либермана. Но ситуация может вскоре измениться.

В ПРОШЛУЮ СУББОТУ состоялась крупнейшая в истории Израиля демонстрация протеста (считая даже легендарную «400 000-ную» демонстрацию после резни в Сабра и Шатила, действительное число участников которой было несколько ниже). И это может стать началом новой эры.

Невозможно описать огромную энергию, излучаемую этой массой двадцати- и тридцатилетних. Будто история, подобно огромному орлу, взмахнула над ними своими крыльями. Это была масса торжествующих людей, осознавших свою безмерную силу.

Протестующие старались держаться как можно дальше от «политики», что напомнило мне слова Перикла, сказанные 2500 лет назад: «если вы не интересуетесь политикой, это не значит, что политика не заинтересуется вами!»

Демонстрация была, разумеется, в высшей степени политической: направленной против Нетаньяху, правительства и всего общественного порядка. Двигаясь в плотной толпе, я выискивал глазами участников с кипой на голове, и не смог найти ни одного. Весь религиозный сектор, «правая» опора поселенцев и «закона Дихтера», показательно отсутствовал, тогда как восточные евреи, традиционная база «Ликуда», были представлены очень широко.

Этот массовый протест меняет приоритетность проблем в Израиле, и, я надеюсь, приведет со временем к появлению новой партии, которая до неузнаваемости преобразит лицо Кнессета. Даже новая война или «обострение проблем безопасности» едва ли смогут этому воспрепятствовать.

Тогда «Кадиме» придет конец, который немногие станут оплакивать. И можно будет помахать ручкой Дихтеру, певцу тайной полиции.