Палестинцы замыслили нечто уж совершенно безобразное: вдруг им захотелось удариться в ноги ООН с просьбой предоставить им государственность.

Почему эта просьба «безобразная»? Да потому, разъяснит вам любой государственный муж в Израиле (не говоря уже о дамах), что она «односторонняя». Как это они посмели испрашивать такое без согласия другой стороны конфликта, то есть – нас?

Тут обязательно объявится какой-нибудь дотошный тип с вопросом: «А разве Израиль не был провозглашен в одностороннем порядке»? Наше, государство, если помните, провозгласил Бен-Гурион со своими сподвижниками 14 мая 1948 года, совершенно никого не спросясь.

Но кто посмеет сравнивать?

И вдобавок ко всему эти наглые палестинцы решили обратиться к Генеральной Ассамблее ООН через голову Совета Безопасности, где США могут наложить на них вето. Грязный трюк!

Минуточку! А разве государство Израиль не было провозглашено на основе резолюции, принятой Генеральной Ассамблеей ООН? И уж если быть точным, то резолюцией 181 от 29 ноября 1947 года о разделе Палестины на арабское и еврейское государства.

Вообще-то говоря, эта резолюция остается в силе до сих пор. На ней зиждется израильская Декларация независимости, а сейчас она стала основой требования о принятии государства Палестина в ООН как полноправного члена.

Да, но разве можно сравнивать?

КОРОЧЕ ГОВОРЯ, палестинцев нужно осудить за их нахальное стремление к «одностороннему» действию. Так сказал Биньямин Нетаньяху. Так сказал Барак Обама. И Хилари Клинтон тоже так сказала. И Ангела Меркель. И сказанное стало мантрой.

Еще одна мантра. Уже столько их на израильско-палестинской арене, что, кажется, места не осталось. Но место всегда найдется.

Шломо Авинери, почтенный сионисткой профессор, выудил со дна коробки еще одну, самую старую. В своей недавней статье «Нарративы и правда» он утверждает, что есть два нарратива нашего конфликта, но правда только одна. И эта правда опирается на неоспоримые факты.

Например, есть несколько способов освещения резолюции ООН о разделе, но только один из них правдив. И так уж случилось, что совпадает он именно с израильским взглядом на происходившее, ставшим священной мантрой.

Дело было так: в 1947 году сионистское руководство приняло план раздела ООН, а палестинские арабы его отвергли. Вместо этого они напали на еврейскую общину в этой стране, а затем к ним присоединились регулярные армии соседних арабских государств. Они хотели сбросить нас в море. Они проиграли войну и расплачиваются за это.

Факты? Неоспоримые? Посмотрим…

ФАКТ, что сионистское руководство приняло план раздела – но лишь формально. Многие сионистские лидеры против него возражали, но Бен-Гурион убедил их высказать формальное согласие. Однако на нескольких секретных совещаниях он не оставил сомнений в том, что границы раздела неприемлемы и должны быть исправлены при первой возможности. Протоколы этих совещаний доступны всякому.

Другая сторона мантры – «палестинские арабы отвергли» – выглядит несколько сложнее. Демократически избранного руководства у палестинских арабов не было. Во время арабского восстания 1936 39 года их руководство – как бы его ни оценивать – было ликвидировано, частично англичанами, но главным образом выдвинувшимся на передний план палестинским лидером Великим Муфтием Хадж Амином аль-Хусейни. Всем его соперникам пришлось расстаться с жизнью.

Во время второй мировой войны Хадж Амин бежал в Германию, а остальных «лидеров» депортировала Англия. После войны утративший доверие Хадж оставался за границей, а его дальний родственник возглавил так называемый «Верховный арабский комитет», который не был выборным и почти не имел поддержки населения. Таким образом, никакого эффективного палестинского руководство не существовало.

Никто не спрашивал палестинских арабов, хотят ли они что-то принять или отвергнуть. Но если бы их спросили, они, скорее всего, отвергли бы раздел, потому что, с их точки зрения, при таком разделе значительная часть их исторической родины передавалась иностранцам. Тем более что евреям, составлявшим в то время треть населения, отводилось 55% территории – и даже на ней арабы составляли 40% жителей.

Правительства арабских стран отвергли раздел, но они, конечно, не представляли палестинских арабов, которые (как и мы) находились в то время под управлением Британии.

Во время войны никакого единого арабского руководства реально не существовало, и не было даже подобия объединенных палестинских вооруженных сил.

Любой может трактовать эти факты как угодно, но четкая картина, что «сионисты приняли, а арабы отвергли», из них не вырисовывается.

И, тем не менее, эту мантру без конца повторяют газеты, телешоу и политики как самоочевидную истину. А профессор Авинери – лишь один из множества повторяющих ее пропагандистов.

Еще одна мантра шествующая в мундире неоспоримой истины заявляет, что в 1948 году 750 000 палестинских беженцев покинули свои дома добровольно, после того как к ним с таким призывом обратились арабские лидеры, дабы «расчистить путь для наступающих арабских армий».

Любой разумный человек, услышав такое, решит, что это сущий вздор. Никакая наступающая армия не станет эвакуировать дружественное ей население – скорее наоборот. Нет нужды утверждать, что не было найдено ни малейших доказательств этому. (Возможны некоторые сомнения относительно отдельных эпизодов при захвате арабских частей Хайфы, но они не меняют общей картины).

Эта мантра замешана на представлении, будто все люди терпящей поражение стороны готовы бросить свою страну, дома и имущество. Возможно, такое и случалось в библейские времена, но сейчас это не соответствует ни международному праву, ни общепринятой морали.

Возможны разные точки зрения на то, как положить конец этой трагедии. Число беженцев возросло до пяти миллионов, и совершенно изменился весь пейзаж. Очень не многие, даже среди палестинцев, верят в возможность массового возвращения беженцев. Так что эта мантра не только пустозвона, но не выдерживает критики даже как пропагандистский приём.

ЗАЗВУЧАЛА и новая мантра. Биньямин Нетаньяху сформулировал ее со всей прямотой: «Конфликт неразрешим», – сказал он. И сейчас многие уважаемые лица, включая университетских профессоров, что ни день повторяют ее.

Я вспоминаю о моем покойном друге, Сэмюэле Мерлине, члене первого Кнессета, однажды вступившем в публичный спор с Йехошафатом Харкаби, бывшим начальником военной разведки Израиля. В тот период эйфории между 1967 и 1973 годом Харкаби был яростным ненавистником арабов (после 1973 года он пожалел об этом и стал активистом движения за мир).

Когда пришла его очередь возразить на доводы оппонента, Мерлин сказал: «Я очень уважаю профессора Харкаби, но чтобы высказывать такие взгляды, совсем необязательно быть профессором – на это способен любой прохожий».