Раньше я считал эту черту исключительно израильской. Когда разражается грандиозный скандал, все забывают о главных вопросах, уделяя внимание несущественным подробностям. Это позволят нам уклониться от ключевых проблем и принятия болезненных решений.

Примеров – уйма. Вот неизменный вопрос: «Кто отдал приказ?» Когда в 1954 году открылось, что израильской шпионской ячейке в Египте приказали подложить бомбы в офисы американских и британских организаций, чтобы сорвать усилия по улучшению отношений Запада с Гамаль Абдель Насером, Израиль потряс кризис. Но почти никто не спрашивал, была ли сама идея разумной или дурацкой. Никого не интересовало, действительно ли в интересах Израиля бросать вызов новому и влиятельному египетскому лидеру, быстро становившемуся идолом всего арабского мира (и уже намекнувшего, что он не прочь заключить мир с Израилем).

Нет, спрашивали только: «Кто отдал приказ»? Министр обороны Пинхас Лавон или глава военной разведки Биньямин Джибли? Именно этот вопрос всколыхнул страну, привел к падению правительства и вынудил Давида Бен-Гуриона уйти из «Аводы».

Недавний скандал с турецкой флотилией сосредоточился на вопросе: надо ли было спецназовцам спрыгивать на судно на канатах или следовало атаковать его другим способом? И почти никто не спрашивал: а почему, собственно, Газу держат в блокаде? Не лучше ли было бы начать переговоры с ХАМАСом? Разумно ли нападать на турецкое судно в международных водах?

Похоже, что особый израильский стиль решения проблем заразителен. И в этом, увы, наши соседи решили нам уподобиться.

ТВ «Аль-Джазира», последовав примеру «Викиликс», опубликовало на этой неделе кучу секретных палестинских документов. Из них вырисовывается четкая картина израильско-палестинских мирных переговоров, особенно в период, когда премьер-министром был Эхуд Ольмерт, и разрыв между позициями сторон существенно сократился.

В арабском мире это вызвало большое замешательство. Хотя в Тунисе разразилась «жасминовая революция», а в Египте народные массы выступили против режима Мубарака, утечка «Аль-Джазиры» оживленно обсуждалась.

О чем же шел главный спор? Не о позиции палестинских переговорщиков или стратегии Махмуда Аббаса и его коллег, их предложений и аргументов.

Нет, главным вопросом для Израиля стало: кто слил документы? Кто там прячется в тени за спинами разглашателей? ЦРУ или Моссад? Каковы их зловещие замыслы?

На «Аль-Джазире» палестинских лидеров обвиняли в предательстве и всех смертных грехах. В Рамалле на офис «Аль-Джазиры» напала проаббасовская толпа. Саеб Эрекат – главный палестинский переговорщик – заявил, что «Аль-Джазира» фактически призывает к его убийству. И он, и другие отрицали, что когда-либо шли на подобные уступки. Говоря на публику, они называли их изменой, хотя в душе были с ними согласны.

Все это чушь и вздор. Сейчас, когда позиции палестинцев и израильтян на переговорах названы – и никто подлинности документов не отрицает – серьезная дискуссия должна вестись об их сути.

ДЛЯ ВСЯКОГО, тем или иным образом вовлеченного в процесс мирного урегулирования израильско-палестинского конфликта, ничего удивительного в этих сообщениях не было.

Напротив, они лишь доказывали, что палестинские переговорщики строго следуют основной линии, которая была определена еще Ясиром Арафатом.

Я знаю это из первых рук, потому что имел возможность обсуждать эти вопросы с самим Арафатом. Было это в 1992 году после избрания Ицхака Рабина. Рахиль и я отправились в Тунис на встречу с «Абу Амаром», как его тогда называли. Кульминацией визита стала встреча, на которой, кроме самого Арафата, присутствовали несколько палестинских лидеров, включая Махмуда Аббаса и Ясира Абед-Раббо.

Всем было чрезвычайно любопытно услышать что-то о личности Рабина, которого я хорошо знал, и меня засыпали вопросами о нем. Мое замечание, что: «Рабин настолько честен, насколько это возможно для политика», было встречно смехом, и громче всех смеялся Арафат.

Но бОльшая часть встречи была посвящена рассмотрению основных проблем израильско-палестинского мирного урегулирования. Вопросам границ, Иерусалима, безопасности, беженцев и т.п., которые сейчас обычно называют «кардинальными».

Арафат и другие рассматривали их с палестинской точки зрения. Я старался довести до них, на что – по моему мнению – Рабин мог бы согласиться. В результате получился набросок соглашения о мирном урегулировании.

Вернувшись в Израиль, я встретился в шабат с Рабиным в его частном доме в присутствии его помощника Эйтана Хабера., и стал рассказывать ему о том, что удалось выяснить. К моему немалому удивлению, Рабин от серьезного обсуждения уклонился: он уже задумывался об Осло.

Через несколько лет «Гуш Шалом» опубликовал подробный план мирного соглашения. В основу его была положена информация о палестинской позиции, которая была высказана в Тунисе. Как может убедиться любой, зайдя на наш сайт, она почти не отличается от недавних предложений палестинской стороны, содержащихся в документах, которые опубликовала «Аль-Джазира».

В ОБЩИХ чертах они сводятся к следующему:

Границы будут основаны на линиях 1967 года при минимальном обмене территориями, в результате чего к Израилю будут присоединены поселения, непосредственно примыкающие к «зеленой черте». В их число не войдут крупные поселения в глубине Западного берега, разрезающие его на части, такие как Маале-Адумим и Ариэль.

Все поселения на территориях, которые станут частью государства Палестина, должны быть эвакуированы. Согласно опубликованным документам, палестинцы предложили другой вариант: поселенцы останутся на месте, став гражданами Палестины. Ципи Ливни – тогда министр иностранных дел – тут же возразила, сказав без обиняков, что их всех вырежут. Я согласен, что эта идея не из лучших, потому что поселения строились на палестинской земле, являющейся либо частной собственностью, либо резервом для развития городов и поселков.

Решение по Иерусалиму будет таким, каким его сформулировал президент Билл Клинтон: арабское перейдет к Палестине, еврейское будет присоединено к Израилю. В этом большая, но мудрая уступка со стороны палестинцев. Я доволен, что они не согласились распространить это правило на Хар Хома: уродливое поселение, построенное когда-то на прекрасном лесистом холме, где я провел много дней и ночей (и едва не расстался с жизнью), протестуя против его строительства.

Что касается беженцев, то любому здравомыслящему ясно, что массовое возвращение миллионов, которое превратит Израиль в другую страну, невозможно. Это горькая (и несправедливая) пилюля, которую палестинцам придется проглотить, и любой палестинец, принимающий принцип создания двух государств для двух народов, должен будет с этим согласиться. Вопрос в том, какому числу беженцев Израиль, в качестве утешительного жеста, разрешит вернуться? Палестинцы предложили 100 000, Ольмерт – 5000. Разница не маленькая, но если уже пошел торг о цифрах, решение может быть найдено.

Палестинцы хотели бы, чтобы на Западном берегу находились международные силы, гарантирующие их безопасность и безопасность Израиля. Арафат, насколько помню, мне об этом не говорил, но я уверен, что он согласился бы.

Таков, как выяснилось, палестинский мирный план – и он не изменился с тех пор, как Арафат в конце 1973 года пришел к выводу, что два государства для двух народов – единственное реальное решение. Тот факт, что Ольмерт и компания не согласились без промедления на эти условия, а развязали кровавую операцию «Литой свинец», говорит сам за себя.

Разоблачения «Аль-Джазиры» не ко времени. Представление, что «народ должен быть участником переговоров», наивно, и столь деликатные переговоры лучше вести без огласки. С народом, конечно, нужно посоветоваться, но не раньше, чем будет готов проект соглашения, и тогда народ решит, принимает ли он его в целом или нет. До этого разглашение информации может лишь распалить демагогическую разноголосицу с обвинениями в измене (с обеих сторон), что и произошло сейчас.

Но для израильского лагеря мира раскрытая «Аль-Джазирой» информация оказалась очень полезной. Она лишний раз доказала, что, как утверждает «Гуш шалом» в своем еженедельном заявлении: «У нас есть партнер по переговорам, а у палестинцев такого партнера нет».