НЕ КАЖДЫЙ ДЕНЬ и не каждый десяток лет Верховный суд Израиля выносит порицание главному юридическому советнику вооруженных сил страны. В последний раз такое случилось 20 лет назад – тогда этот советник отказался предъявить соответствующее обвинение офицеру, который приказал переломать руки и ноги связанному палестинцу. Офицер оправдывался тем, что после слов министра обороны Ицхака Рабина, потребовавшего «ломать им кости», счел это своим долгом.

На этой неделе такое случилось опять. Верховный суд вынес решение, равнозначное пощечине главному армейскому законнику – бригадному генералу Авихаю Мандельблиту.

Инцидент произошел в Ниилине, поселке, от которого разделительный забор оттяпал изрядный кусок земли. Как и их соседи в Билине, жители поселка выходят каждую пятницу на демонстрацию против забора. В Ниилине армия обычно действует еще яростней, чем в Билине: здесь уже были убиты четверо протестующих.

В этом случае подполковник Омри Боргер схватил сидевшего на земле палестинца, участвовавшего в демонстрации, надел на него наручники, завязал ему глаза, а потом сказал солдатам: «Давайте отойдем и врежем по нему резиновой». Одному из них он приказал выстрелить в палестинца в упор резиновой пулей.

Для тех, кто не знает: «резиновые пули» – это стальные пули с резиновой оболочкой. Они причиняют болезненные травмы, а близкий выстрел может оказаться смертельным. По официальной инструкции, стрелять этими пулями разрешается с расстояния не менее 40 метров.

Солдат, хотя получил «явно незаконный приказ», не колеблясь, выстрелил в ногу пленнику. По закону о вооруженных силах обязан был отказаться выполнить такую команду.

Согласно классическому определению, которое дал в 1957 году судья Биньямин Халеви по делу 1957 года о расстреле арабов в деревне Кфар Касем, над приказами такого рода реет «черный флаг беззакония». Раненый пулей пленный, Ашраф Абу-Рахма, упал на землю.

Ветераны демонстраций в Ниилине и Билине знают, что такие инциденты происходят постоянно. Но случай с Абу-Рахма выделился из общего ряда по одной причине: он был заснят молодой женщиной с балкона дома, находившегося рядом с местом преступления. Она воспользовалась одной из камер, которые передала жителями деревни израильская правозащитная организация Бецелем.

Так подполковник совершил непростительный грех: был заснят на месте преступления. Обычно, когда сторонники мира сообщают о таких происшествиях, армейские представители лезут в свой мешок вранья и вытаскивают оттуда какую-то вздорную увертку («На солдата было совершено нападение», «Демонстрант хотел выхватить оружие», «Он сопротивлялся задержанию»). Но и самому изворотливому армейскому хитрецу трудно что-то отрицать, когда любой человек увидеть происшедшее своими глазами.

Юридический советник армии решил возбудить против офицера и солдата дело о «недостойном поведении», но Абу-Рахма и некоторые израильские правозащитные организации подали апелляцию в Верховный суд. Судьи рекомендовали советнику изменить обвинительное заключение – советник отказался, и дело вновь попало в суд.

На этой неделе в сформулированном с необычной жесткостью постановлении трое судей (среди которых была женщина и религиозный судья) указали, что обвинение в «недостойном поведении» само является «недостойным». Они распорядились вынести обвинительное заключение и офицеру, и солдату по гораздо более серьезным уголовным обвинениям, чтобы каждому военнослужащему стало ясно, что неподобающее обращение с пленными «противоречит духу государства и армии».

После такой пощечины любой порядочный человек ушел бы с позором в отставку, но не Мендельблит. Этот бородач с купой на голове оказался личным другом начальника генерального штаба Габи Ашкенази, и может быть в любой момент повышен в чин генерал-майора.

Не так давно этот главный юридический советник отказался предъявить обвинение старшему офицеру, который выступая в суде в качестве свидетеля защиты заявил о допустимости физического насилия в отношении палестинцев.

Ашкенази многим обязан советнику и по другой причине: Мендельблит немало потрудился, чтобы покрыть военные преступления, совершенные во время недавней войны в Газе – от самого плана войны до преступлений отдельных солдат. Никто не был привлечен к суду, не было произведено ни одного серьезного расследования.

В день, когда Верховный суд принял свое решение по Мендельблиту, в газетные заголовки попал еще один бригадный генерал, которого по любопытному совпадению тоже зовут Авихай (довольно редкое имя) и который тоже носит кипу.

Выступая перед религиозными солдатками, главный раввин армии бригадный генерал Авихай Ронский сказал, что, по его мнению, служба женщин в армии противоречит иудаизму.

Поскольку каждая еврейка в Израиле должна по закону отслужить два года, и женщины занимают в армии много важных должностей, такое заявление сочли бы подрывным, если бы не знали, что от этого раввина можно ждать чего угодно.

Ронский был выдвинут на этот пост бывшим начальником генерального штаба Даном Халуцем, а тот знал, что делает.

Ронский не родился в религиозной семье. Напротив, он был вполне светским человеком и служил в элитном армейском подразделении, когда ему «явился свет» и он «испытал перерождение». Как и многие люди такого склада, он не остановился на полпути, а дошел до предела, став поселенцем и организовав ешиву (религиозное училище) в одном из самых фанатических поселений.

В Ронском то же дух, что и у человека, назначившего его на пост. Навсегда останется в памяти ответ генерала Халуца на вопрос, что он ощутил, когда сбросил однотонную бомбу на жилые дома: «Легкое сотрясение крыла», ответил генерал. В дискуссии о том, надо ли оказывать медицинскую помощь палестинцу, раненному в субботу, Ронский пояснил: «Жизнь гоя, конечно, имеет значение…, но суббота важнее». Смысл в том, что оказывать медицинскую помощь раненому гою в субботу не следует. Позднее он взял эти слова назад. (В современном разговорном иврите к «гой» – это нееврей. Слово имеет оскорбительный оттенок).

У израильской армии есть нечто, называемое «Этическим кодексом». Верно, что духовный отец этого Кодекса, профессор Аса Кошер, оправдывал зверства «Литого свинца», но Ронский пошел много дальше: он однозначно заявил: «Если возникает противоречие между Этическим кодексом и Галахой (религиозным законом), нужно следовать тому, что сказано в Галахе».

В распространенной им публикации говорится, что «Танах запрещает нам уступить даже миллиметр Эрец Исраэль». Иными словами, главный раввин и бригадный генерал Армии обороны Израиля утверждает, что официальная политика израильских правительств – от Шарона с его «размежеванием» до последней речи Нетаньяху о «демилитаризованном палестинском государстве» – моральный грех.

В брошюре, изданной для солдат армейским раввинатом во время войны в Газе, он высказался так, что дальше, кажется, уже некуда: «Проявление милосердия к жестокому врагу – это проявление жестокости к невинным и к честным воинам. На войне как на войне».

Такие слова – очевидное подстрекательство к зверствам. Их можно рассматривать и как призыв к совершению военных преступлений – тех самых акций, которые его коллега, главный юридический советник вооруженных сил страны, старается всеми силами прикрыть или замять.

Ни один из двух бородатых бригадных генералов не оставался бы в должности и дня без полной поддержки со стороны начальника генерального штаба. Армия – иерархическая структура, и что бы ни случилось, ответственность целиком и полностью ложится на командира.

В отличие от своих предшественников, Габи Ашкенази старался не обращать на себя внимания и редко выступал публично. Если у него и были какие-то политические амбиции, он их не обнаруживал, но за то время, что он находился в должности, армия приобрела специфический характер, ярко представленный этими двумя офицерами.

Началось, конечно, не с Ашкенази: он лишь продолжил, а, возможно, и развил тенденцию, которая возникла задолго до него, изменив израильскую армию до неузнаваемости.

В книге основателя сионизма Теодора Герцля «Еврейское государство», ставшей учредительным документом движения, есть знаменательная фраза: «Предоставим духовенству наши храмы, как мы предоставляем нашей регулярной армии казармы…, но ему не будет позволено вмешиваться в дела государства».

Сейчас произошло прямо противоположное: раввины проникли в армию, а офицеры приходят из синагог.

Ядро фанатичных поселенцев, почти целиком состоящее из религиозных (многие из них «испытавшие перерождение евреи»), давно решило завладеть армией изнутри. В ходе проводимой с полным размахом кампании они проникают в офицерский корпус снизу, продвигаясь из рядового состава на посты среднего и высшего звена. Статистика подтверждает их успех: с каждым годом число офицеров в кипе увеличивается.

В период становления израильской армии в офицерском корпусе было много киббуцников. Их считали элитой нового еврейского общества, обладателями нравственных и культурных ценностей. Они были первыми, кто добровольно брался за решение государственных задач, но существовали и «технические» причины их продвижения.

Ядром армии стал сформировавшийся еще до появления государства «Пальмах» – часть подпольной военной организации «Хагана», подразделения которого представляли собой полностью отмобилизованную регулярную армию. «Пальмах» мог существовать и свободно действовать лишь в кибуцах, где принадлежность к организации могла быть закамуфлирована. Поэтому почти все выдающиеся командиры в войне 1948 года пришли из «Пальмаха», были членами киббуцов или тесно с ними связаны.

Они привносили в армию дух пионерства, высокой морали и гуманности, совершенно противоположный духу оккупационной армии. Конечно, реальность всегда была иной, но идеал был важен как цель, к которой нужно стремиться. Я писал в своей книге «Другая сторона медали», что «чистота нашего оружия» всегда была мифом. Тем не менее, немаловажным было стремление создать армию, уважающую гуманистические ценности. Жестокости старались скрыть или отрицали их, потому что это считались бесчестьем, позорящим наш лагерь.

Ничего из этого не осталось, кроме пустых фраз. С началом оккупации в 1967 году характер армии совершенно изменился. Армия, если она существует не для защиты страны от внешних опасностей, становится оккупационной армией, задача которой состоит в угнетении другого народа, подавлении сопротивления, экспроприации земель, защите захватчиков территории, называемых поселенцами, несении службы на блокпостах, ежедневном унижении человеческого достоинства. Изменилась, конечно, не только армия, но и государство, отдающее ей приказы и промывающее мозги.

В такой армии идет процесс естественного отбора. Те, кто осознает происходящее, сохранил высокие нравственные представления и кому отвратительны такие акции, раньше или позже покидают армию, а их место занимают люди другого типа, с другими ценностями или безо всяких ценностей – «профессиональные солдаты», которые «просто выполняют приказ».

Всех, конечно, нельзя стричь под одну гребенку. И в теперешней армии есть немало людей, убежденных в том, что выполняют высокую миссию, для которых «Этический кодекс» – не пустые и лицемерные фразы. Они испытывают отвращение к тому, что происходит у них на глазах. Время от времени мы слышим их протесты и разоблачения. Однако общий тон задают не они, а фигуры вроде Ронского и Мендельблита.

ЭТО ДОЛЖНО НАС серьезно беспокоить. Нельзя относиться к армии, будто это заморское царство, и что происходит в нем нас не касается. Нельзя сказать себе: «Нам нет дела до армии Моше Яалона, Шауля Мофаза, Дана Халуца или Габи Ашкенази». Мы не можем отвернуться от этой проблемы, мы должны посмотреть ей в лицо, потому что это наша проблема.

У государства должна быть армия. Даже когда будет достигнуто мирное урегулирование, нам нужна будет модная и эффективно действующая сила, чтобы защищать страну, пока ростки мира не пустят глубокие корни и не возникнет региональный организм, возможно, наподобие Европейского Союза.

Армия – это мы сами. Ее характер отражается на всей нашей жизни, на жизни нашего государства. Давно было сказано: «Израиль – не банановая республика. Это республика, поскользнувшаяся на бананах». И еще на каких бананах!