ТОЛЬКО ВООБРАЗИТЕ: В Израиле среди «восточных евреев» (мизрахим) возникло новое движение.

Оно заявляет, что все существующие организации «мизрахим» - сплошная липа. Что они орудия элиты «ашкеназов» (евреев европейского происхождения), которыми те закабаляют «восточных». Что «Шас» - партия «восточных» - смех один, особенно после смерти Рабби Овадия Йосефа, который был настоящим лидером «восточных».

Оно утверждает, что «Ликуд» - коварнейший инструмент для подавления «восточных». Что бесконечное правление Биньямина Нетаньяху - воплощающего в чистом виде ашкеназийскую элиту - символизирует бессилие невежественных «восточных» масс, которые удерживают его и всю ашкеназийскую банду у власти.

ВОТ и появилась новая партия «восточных» во главе с энергичными молодыми людьми, выдвинувшими потрясающую революционную идею: сепарацию.

Их план в том, чтобы разделить Государство Израиль по дороге Яффа-Иерусалим на две половины. Всё, что окажется к северу от линии раздела, останется во владении ашкеназов, а всё, что южнее - станет суверенным государством «восточных», так сказать страной Мизрахией.

Далее вашему воображению все пути открыты.

ГДЕ ЖЕ окажусь я в такой ситуации? Если говорить серьезно, мое положение станет весьма двусмысленным.

Сам я ашкеназ на все сто. Я родился в Германии. Моя семья жила там много веков. Но я никогда не определял себя таким образом. Сама мысль считать себя «ашкеназом» мне совершенно чужда.

Более того, я испытываю большую привязанность к обществу «восточных». Я испытывал ее еще до того, как четверо новобранцев из Марокко, рискуя жизнью, спасли меня в 1948 году. Восточная культура с детства привлекала меня.

Поэтому, столкнувшись со столь напористым движением за сепарацию «восточных», какую позицию я займу? Сам не знаю. Я, конечно, не пошлю израильскую армию и полицию на их усмирение. В любом случае, это совершенно невозможно, учитывая, что большинство солдат и полицейских - «восточные».

К счастью, сама идея несообразна. Такого просто не может быть, Она даже менее реальна, чем отделение курдов или каталонцев.

ДОВОЛЬНО любопытно, что курды и каталонцы - два народа, к которым я испытываю симпатию.

Не помню, когда и почему мне стали нравиться курды. В годы моей молодости курдов считали людьми приятными, но примитивными. Слова «Ана Курд» («Я курд» - по-арабски) значат, что я человек простой и буду делать свое дело, не задавая лишних вопросов.

Еврейские иммигранты из иракского Курдистана отзываются о людях, среди которых они жили, с симпатией - в отличие от еврейских иммигрантов из других стран.

В 1950-х годах я познакомился в Париже с полуподпольной ячейкой еврейских эмигрантов из Египта. Они содействовали алжирской борьбе за независимость - в то время я также страстно ее поддерживал. Лидером ячейки был Анри Кюрьель, а одним из членов - молодая египетская еврейка Джойс Блау, также горячая сторонница курдского дела. Это же было темой ее академических исследований.

От нее я узнал многое о курдской истории и трагедии. Хотя территория Курдистана невелика, она разделена на части, относящиеся к разным государствам: Турции, Ирану, Ираку и Сирии, а курдские общины рассеяны по многим странам.

В конце Первой мировой войны предпринимались усилия по созданию курдского государства, но алчность победителей и возрождение сильной Турции сделали это невозможным. Курды тоже не без вины: они были и остаются неспособными к объединению. Их основные кланы противодействуют друг другу.

Создав «Израильский совет по независимости Алжира», я собрал израильскую группу иммигрантов из иракского Курдистана, и мы вместе основали «Израильский совет по независимости Курдистана».

С членством в это группе у меня связаны незабываемые воспоминания. Дважды меня пригласили выступить перед массовыми митингами курдов в Германии. Массовыми - в буквальном смысле: огромное число курдов со всей Европы бурно приветствовали меня, что немало подкрепило мое самолюбие.

Мой энтузиазм сник, когда я обнаружил, что в Курдистане уже появились высокопоставленные израильские офицеры и обучают там партизан «Пешмерга» («Накануне смерти»). Мотивы израильского правительства при направлении этих офицеров были вполне циничными. Действуя по извечному римскому принципу «Разделяй и властвуй», они пытались подорвать иракское государство.

Как офицеры туда попали? Простейшим образом: благодаря любезному покровительству шаха Ирана. Но в один прекрасный день шах заключил мир с Саддамом Хусейном, и это положило конец израильскому проекту. Когда шаха свергли, а Иран превратился в смертельного врага Израиля, израильское военное вмешательство в Курдистане стало невозможным.

Но мое отношение сохранилось. Я убежден, что курды заслужили независимость, особенно если они смогут объединиться. Обладая нефтяным благословением - или проклятием - они притягивают к себе интересы разных стран.

НИКАКОГО сходства между курдами и каталонцам и нет, кроме того, что и те, и другие мне нравятся.

Каталония - высокоразвитая страна, и во время моих коротких посещений я чувствовал себя там как дома. Как и все туристы, я прогулялся по барселонской Рамбле. Оба названия, мне кажутся, восходят к ивриту. Это остатки тех времен, когда Испания была колонией Карфагена - города, основанного семитским народом из Финикии, говорившим на каком-то диалекте иврита. Имя «Барселона», возможно, происходит от слова «Барак» («молния» на иврите), а «Рамбла» - от арабского «Рамле» («песчаный»).

Беда в том, что мне нравятся и другие части Испании, особенно Кордова и Севилья. Печально было бы разделить их. С другой стороны, нельзя воспретить народу обрести независимость, если он к этому стремится.

К счастью, никто меня не спрашивает.

БОЛЕЕ серьезный вопрос: почему всё меньшие и меньшие народы стремятся к независимости, тогда как весь мир образует всё более крупные союзы?

Это кажется парадоксальным, но так ли оно?

В нашем поколении мы становимся свидетелями конца национального государства, доминировавшего в мировой истории несколько последних веков. Возникло оно из необходимости. Небольшие страны не могли развить современное массовое производство, которому необходим большой внутренний рынок. Они не могли себя защитить, потому что современные армии требовали всё более сложных вооружений. Даже культурное развитие требовало более крупных языковых зон.

По этой причине Уэльс и Шотландия соединились с Англией, Савойя и Сицилия образовали Италию, а Корсика и Прованс вошли во Францию. Это было необходимо для их выживания.

История движется вперед, и теперь даже национальные государства стали недостаточно велики, чтобы победить в конкурентной борьбе. Государства объединяются во всё более крупные союзы, например, Европейский Союз. Я не сомневаюсь, что к концу этого столетия возникнет эффективное всемирное правительство, которое практически превратит весь мир в одно государство. (И если некие внеземные пришельцы станут угрожать нашему миру, их можно только приветствовать).

Как же вписывается в эту тенденцию разделение на всё более мелкие государства? Очень просто: если в испанском государстве нет более необходимости для реализации экономических и военных целей, почему бы каталонцам и баскам не выйти из него и не объединиться в союз под собственными флагами? Посмотрите на Югославию и даже на Советский Союз. Германия - существенное исключение, но она и сама по себе большая страна.

Два процесса не противоречат себе, а дополняют друг друга.

Идиотский Брексит антиисторичен, но если бы шотландцы или уэльсцы захотели отделиться от Англии, им бы это удалось.

Я уважаю силу национализма. В нашу эру он доказал, что он сильнее религии, коммунизма или любой другой веры. Он обретает еще большее влияние, сочетаясь с религией, как это происходит в арабском мире. Поэтому национализм малых народов может утешить себя футболом, но настоящие дела будут вершиться в другом месте.

В ЭТУ самую минуту израильский Кнессет занят принятием так называемого «Национального закона», который должен разъяснить, что еврейскость в еврейском государстве имеет приоритет над демократией и правами человека.

В Израиле нет конституции, но до настоящего времени предполагалось, что Израиль в равной степени «еврейский» и «демократический». Новый закон исключит последнее понятие.

Мы, как обычно, отстаем от мировой истории на пару веков.