ТЕМНАЯ волна накатилась на демократии по всему Западному миру.

Началось это в Британии, которую всегда считали матерью демократии, страной исключительно благоразумного народа. Этот народ проголосовал на референдуме за выход из Европейского Союза, возникшего на страшных руинах Второй мировой войны и явившегося важной вехой прогресса человечества.

Почему проголосовал? Безо всякой особенной причины. Просто так.

Потом подошел срок выборов в США, и случилось невероятное: избрали неведомо кого, явившегося ниоткуда. Человека безо всякого политического опыта, наглеца, отъявленного лжеца, шута горохового. Теперь он стал самым влиятельным государственным деятелем планеты, "Лидером Свободного Мира".

Теперь такое происходит по всей Европе. Те, кто правее правых, выигрывают почти повсюду и угрожают на следующих выборах прийти ко власти. Умеренные президенты и премьер министры уходят в отставку или получают под зад. Примечательным исключением стали Германия и Австрия, которые, кажется, усвоили урок, но фашизм и популизм повсюду усиливают свои позиции.

Почему, бога ради?

ВСЕ СТРАНЫ отличаются друг от друга. Каждая местная политическая сцена уникальна. Поэтому несложно найти причины результата каждых местных выборов или референдума.

Но если одно и то же случается повсюду, во многих странах и почти одновременно, неизбежно начинается поиск общего знаменателя – причины, приложимой ко всем этим различным явлениям.

Такая причина – национализм.

То, что мы наблюдаем теперь – это бунт национализма против тенденции к пост-национальному, региональному и глобальному миру.

У этой тенденции есть и практические причины. В большинстве областей человеческой деятельности необходимы всё более крупные объединения.

Они нужны в мире промышленности и финансов. Чем крупнее организация, тем рациональней экономика. Страна с рынком в десять миллионов не может конкурировать с рынком в миллиард человек. Несколько веков назад эта тенденция вынудила небольшие регионы, такие как Бавария и Каталония, присоединиться к национальным государствам, Германии и Испании.

В настоящее время экономическое существование миллиардов людей определяют анонимные транснациональные корпорации, пребывающие нигде и везде, и далеко за пределом понимания обычных людей.

В то же время, информационная революция создает всё более крупные сообщества знаний. Пятьсот лет назад европейский крестьянин крайне редко выезжал дальше соседней деревни. Путешествия обходились дорого, кони были только у аристократов, а поездка в экипаже в большой город была недоступна большинству людей. По той же причине было невозможно перемещать грузы на большие расстояния. Люди питались тем, что могли вырастить рядом с домом. Новости добирались до людей очень медленно, а то и вовсе никогда.

В наши дни, где бы вы ни жили, вы узнаёте о результате выборов в Австрии или перевороте в Судане через несколько минут. Весь мир стал одной деревней.

Почти все подключены к Интернету, каждый может разговаривать почти с любым человеком на земле, а ученые запускают зонды всё дальше во Вселенную.

В этом новом мире национальное государство стало пустой оболочкой – флагом, духоподъемным гимном, футбольной командой, почтовой маркой, которые используют всё реже и реже.

ТЕМ НЕ МЕНЕЕ, конец эры национальных государств не положил конец национализму. Ничуть не бывало.

Человеческий рассудок меняется гораздо медленнее материальных обстоятельств. Он плетется позади них, отставая на три или четыре поколения, цепляясь за устаревшие идеи и идеалы, тогда как политические, экономические и военные реалии уносятся вперед.

Современный национализм возник всего два-три века назад. Это относительно новое явление. Думают, что его породила Французская революция. Но известный историк утверждал, что его создали испанские поселенцы в Южной Америке, которые хотели избавиться от испанского империализма и образовать независимые нации.

Как бы то ни было, национализм за очень короткое время стал доминирующей силой в мире. К концу Первой мировой войны он разрушил старые империи и создал дюжину новых национальных государств. Вторая мировая война завершила эту работу.

Национальное государство стоит на двух ногах: материальной и духовной. Материальная необходимость создания больших рынков и защиты их от других больших рынков была очевидной. Менее очевидна духовная необходимость принадлежать к некой человеческой группе.

Фактически же эта необходимость стара как сама человеческая раса. Люди должны были держаться вместе, чтобы защитить себя от других людей, сотрудничать в охоте и земледелии. Они жили большими семьями, затем племенами, затем царствами и республиками. Общественные формы с течением времени эволюционировали и менялись, пока на место всех других форм не пришли современные нации.

Для большинства людей принадлежность к нации – глубокая психологическая необходимость. Люди создают национальную культуру, часто говорят на национальном языке. Они готовы умереть за свой народ.

Большие современные движения пытались преодолеть национализм, заменив его другими идеологиями. Ярким примером был коммунизм. У пролетариата нет родины. И всё же под угрозой натиска фашистского супернационализма Советский Союз отказался от "Интернационала", принял свой государственный гимн, а Сталин провозгласил Великую Отечественную Войну. Позднее, интернационализм Советского Союза разрушился, и Россия обратилась к чистой воды национализму, воплощением которого стал Владимир Путин.

Мне представляется, что теперь мы стали свидетелями всемирной реакции против супернационализма и глобализации. Люди, даже европейцы и североамериканцы, не хотят быть гражданами мира. Немногие идеалисты могут забегать вперед, но обычные люди держатся своего народа. Они хотят быть французами, поляками или венграми.

Это необходимость, которая приходит снизу. "Элиты", высокообразованные и богатые, могут заглядывать вперед и воспринимать новую реальность, но "нижние классы" повсюду держатся за свои национальные ценности: больше им не за что держаться. У пролетариата есть отечество, и в большей степени, чем у других.

Это еще более верно для стран, в которых имеются значительные национальные меньшинства. "Нижние" классы господствующей нации – становятся самыми яростными националистами и даже фашистской политической силой, вежливо называемой "популизмом".

В Израиле та же тенденция? А как же.

В самом деле, израильтяне могут гордиться тем, что случилось здесь это даже раньше "Брексита" и Трампа.

Теперь Израиль держит мертвой хваткой правое, ксенофобское, враждебное мирным решениям и стремящееся к аннексиям правительство, в которое входят, почти не скрываясь, фашисты. Биньямин Нетаньяху в сравнении со своими союзниками и приверженцами выглядит иногда чуть ли не умеренным.

Израиль – это творение сионизма, революционного движения, пережившего многие революции 20-го века. Сионизм был националистическим движением без нации. Его основателям пришлось изобрести нацию, которой никогда прежде не существовало. Он должен был превратить рассеянную этно-религиозную общину, пережившую тысячелетия в меняющемся мире, в современную нацию. Основатели сионизма видели в этом единственный ответ антисемитизму, приблудному сынку современного европейского национализма.

Даже название этой нации сомнительно. Это еврейская нация? Или ивритская, как некоторые из нас предпочитали ее называть? Или израильская? Куда тогда девать миллионы евреев, и не помышляющих об эмиграции в Израиль, или 20% граждан Израиля, утверждающих, что они – палестинцы, не имеющие в настоящее время своего государства?

На шаткой идейной основе возник еврейско-ивритско-израильский национализм, который оказался мощнее и яростней многих других.

НИ В ИЗРАИЛЕ, ни где бы то ни было еще, у прогрессивного миролюбивого движения нет ни малейшего шанса на успех, если оно создано как противоречащее национализму.

В это я верил всю жизнь, и всегда называл себя националистом. Я убежден, что никакого принципиального противоречия между национализмом и интернационализмом нет. И в самом деле, интернационализм буквально означает сотрудничество между нациями.

Как израильский националист, я верю в право других народов держаться своих собственных национальных ценностей. Это, прежде всего, означает уважение к палестинскому народу и его праву на собственное национальное государство, существующее рядом с Израилем.

Израильское движение мира должно утвердить, прежде всего, свою национальную индивидуальность. Ведь мы самые настоящие националисты. Мы хотим, чтобы Израиль процветал в мире и безопасности, тогда как стоящие у власти псевдонационалисты ведут нас к катастрофе. Не позволим фашистам украсть у нас национализм.

Некоторые предпочитают называть себя не националистами, а патриотами. Но "патриа" – отечество – означает то же самое.

Как израильские националисты мы должны стремиться к солидарности всех наций в нашем регионе и двигаться к такому мировому порядку, при котором будут процветать все нации.

Я бы рекомендовал братским движениям во всём мире сделать то же самое и сломить таким образом темную волну, которая угрожает поглотить всех нас.