ЕСЛИ БЫ Я был карикатуристом, я изобразил бы Израиль в виде шланга.

В один его конец поступают евреи, нагнетаемые антисемитами и мощным сионистским аппаратом.

Из другого конца выливаются молодые разочарованные израильтяне, утекают в Берлин и другие места и оседают там.

Кстати, число въезжающих и выезжающих примерно одинаково.

НЕСКОЛЬКО недель я ощущал себя мальчишкой, бросившим камень в пруд. Круги на воде становились всё шире.

А я всего-то опубликовал заметку в "Ха-Арец", в которой призывал израильских эмигрантов в Берлине и других местах вернуться домой и включиться в борьбу, чтобы спасти Израиль от него самого.

Я охотно соглашаюсь с тем, что у любого человека есть право жить там, где он хотел бы жить (если местные власти не против), но я обратился к эмигрантам с мольбой не отрекаться от своей родной страны, вернуться и вести борьбу.

Израильтянин, живущий в Берлине, сын хорошо известного израильского профессора (которого я высоко ценю), откликнулся статьей под заголовком "Спасибо, не надо!" Он утверждал, что пришел в отчаяние от Израиля и его бесконечных войн. Он хотел бы, чтобы его дети росли в нормальной мирной стране.

Статья вызвала яростные дебаты, не стихающие до сих пор.

НОВЫМ в этой словесной перепалке было то, что обе стороны отбросили притворство.

C самых первых дней Израиля в нем всегда находились граждане, предпочитавшие жить в другой стране. Но они делали вид, что отправились за рубеж лишь временно, пока не закончат учебу, не заработают приличные деньги, не добьются согласия своей не израильской супруги. Скоро, очень скоро они вернутся и станут полноценными израильтянами.

Такие самооправдания закончились. Сегодняшние эмигранты гордо заявляют, что они окончательно разочаровались в Израиле, что не хотят в нем жить и воспитывать детей, и видят свое будущее в своих новых странах. Они больше не прикидываются, будто строят планы на возвращение.

C другой стороны, израильтяне перестали относиться к эмигрантам, как к предателям, дезертирам или подонкам. Не так давно Ицхак Рабин, который был мастером фраз на иврите, обозвал их "останками подонков" (На иврите эта фраза гораздо язвительней).

Эмигрантов почти официально обозначали словом "йордим" (опустившиеся). Иммигрантов же продолжают называть "олим" (взошедшие)

В наши дни эмигрантов не осыпают проклятиями, и сделать это было бы довольно сложно, потому что многие из них – сыновья и дочери израильской элиты.

Когда-то в Израиле, особенно среди историков, была мода проводить аналогию между израильтянами и средневековым Царством Крестоносцев.

Многие думают, что Царство Крестоносцев в Иерусалиме существовало около ста лет и было разрушено великим Саладином в битве при Хаттине, вблизи Тиверии.

Но всё обстояло иначе. Это царство просуществовало еще сто лет без Иерусалима, со столицей в Акре. Конец ему положили не битвы, а эмиграция. Возник постоянный поток крестоносцев, их сыновей или дочерей – даже в шестом или седьмом поколении – которые сделали Царству ручкой и возвратились в Европу, разочаровавшись в крестоносной затее.

Разумеется, отличие двух случаев огромно: другое время, другие ситуации, другие причины. Но мне, дилетанту в истории Крестовых походов, сходства представляются значительными и тревожными.

Среди историков шел спор о принципиальном вопросе: могли ли крестоносцы заключить мир с мусульманами и стать неотъемлемой частью средневекового Востока?

По крайней мере, один известный крестоносец, Раймонд Триполийский, был, по-видимому, сторонником такого курса, но сама природа государства крестоносцев исключала его. Ведь, в конце концов, крестоносцы пришли в Палестину для борьбы с неверными (и отобрали у них землю). Если не считать кратких перемирий, они вели войну с первого дня до последнего.

Сионисты до настоящего времени идут тем же путем. Мы ведем нескончаемую войну. В самом начале робкие попытки некоторых сионистов на местах заключить союз с арабами для борьбы с оттоманскими турками (которые в то время правили страной) были проигнорированы сионистским руководством, и мы до сих пор сражаемся. (Даже сегодня, читая утреннюю газету, я вновь обратил внимание на то, что 70% новостей прямо или косвенно касаются сионистско-арабского конфликта).

Верно, что еще со времен до образования Израиля и по сей день звучат голоса (мой в их числе), призывавшие к нашей интеграции в регион, но все израильские правительства игнорировали их. Лидеры предпочитали непрекращающийся конфликт, который позволяет Израилю, не имея границ, расширять свою территорию.

ЗНАЧИТ ли это, что мы должны утратить надежду на будущее страны, как упомянутые молодые люди в Берлине?

Ни в коем случае. Ничто не предопределено. Как я пытался объяснить нашим друзьям на Унтер ден Линден, всё зависит от нас.

Но прежде всего мы должны спросить себя: какого решения мы хотим?

Мои друзья и я одержали историческую победу, когда наша идея – "Два государства для двух народов" – обрела всемирный консенсус. Но теперь некоторые люди заявляют: "Решение по принципу двух государств умерло".

Это всегда удивляло меня: где тот врач, который составил свидетельство о смерти? На каком основании? Есть множество форм, в которых это решение может реализоваться, включая вопросы о поселениях и границах, и кто решил, что это невозможно?

Нет, свидетельство о смерти – фальшивка. Идеал двух государств жив, потому что в нем единственное реально достижимое решение.

ЕСТЬ два вида одержимых политических борцов: те, кто ищет идеальные решения, и те, кто готов удовлетвориться реалистическими.

Первые вызывают восхищение. Они верят в идеалы, которые могут быть осуществлены идеальными людьми при идеальных обстоятельствах.

Не хочу бросить тень на таких людей. Иногда они теоретически намечают путь тем, кто реализует их мечту через два или три поколения.

(Один историк как-то написал, что любая революция к моменту достижения своих целей изживает себя. Ее основы были заложены несколькими теоретиками одного поколения, она приобретает сторонников в следующем поколении, а ко времени, когда ее цели реализуются в третьем поколении, она устаревает).

Я – за реалистическое решение, которое может быть осуществлено реальными людьми в реальном мире.

Решение по принципу одного государства прекрасно, но не достижимо. Оно могло бы осуществиться, если бы все евреи и все арабы вдруг стали любезны и обходительны, распахнули бы друг другу объятия, забыли обиды, возжелали бы жить вместе, отдавать честь одному и тому же флагу, исполнять один и тот же национальный гимн, служить в одной и той же армии и полиции, платить одни и те же налоги, согласовать свои религиозные и исторические сказания, и, совсем не плохо, переженились бы друг на друге. Как было бы славно! И, может быть, даже достижимо через пять или десять поколений.

Но если дело обстоит не так, то решение по принципу одного государства означает появление страны апартеида с постоянной внутренней кровопролитной борьбой, которая, вероятно, закончится образованием государства с арабским большинством и еврейским меньшинством, сокращающимся вследствие постоянной эмиграции.

Решение по принципу двух государств не идеально, но реально. Оно означает, что каждый из двух народов будет жить в государстве, которое сможет называть своим, под своим флагом, со своими выборами, парламентом и правительством, полицией и системой образования, своей собственной олимпийской командой.

У обоих государств будут, созданные по доброй воле или в силу необходимости, совместные институты, и они будут развиваться от неизбежного минимума до более широкого оптимума. При расширении связей и росте взаимоуважения сложится нечто вроде федерации.

После того, как границы между двумя государствами будут установлены, найдется решение и для проблемы поселений: некоторые будут присоединены к Израилю в процессе обмена территориями, другие станут частью Палестины или будут расформированы. Отношения между вооруженными силами и вопросы обороны будут определяться, исходя из складывающейся реальности,

Отбросим иллюзии: это будет сопряжено с большими сложностями. Но это осуществимо в реальном мире, в котором живут реальные люди.

ИМЕННО поэтому я призываю сыновей и дочерей Израиля в Берлине и во всём мире, всю новую Израильскую Диаспору, вернуться домой и воссоединиться с нами.

Отчаиваться несложно и комфортно, хоть в Берлине, хоть в Тель-Авиве. И эти дни, если осмотреться, отчаяние логично.

Но оно подрывает силы. Отчаявшиеся ничего не создали и ничего не создадут.

Будущее принадлежит оптимистам.