"ТОЛЬКО, пожалуйста, не пиши ничего о Яире Голане! – умолял меня один приятель. – Что бы ни написал о нем левак, вроде тебя, только навредит ему!"

Несколько недель я воздерживался, но больше хранить молчание не могу.

Генерал Яир Голан, заместитель начальника генерального штаба израильской армии, выступил с речью в день памяти Холокоста. В своей военной форме, он прочел подготовленный и тщательно выверенный текст, который вызывал всё еще не утихшую бурю.

Появились десятки осуждающих и восхваляющих статей, и, кажется, никто не остался равнодушным.

Главная фраза этой речи: "Если что-то пугает меня при воспоминаниях о Холокосте, это осознание того, что в нашей среде сегодня, в 2016 году, можно обнаружить следы ужасных процессов, происходивших в Европе вообще и в Германии, в частности, 70, 80 и 90 лет назад".

Тут все черти с цепи сорвались. Что!!! Следы нацизма в Израиле? Сходство того, что нацисты причинили нам, с тем, что мы делаем палестинцам?

90 лет назад был 1926 год – один из последних лет Германской Республики. 80 лет назад был 1936 год – третий после пришествия фашистов к власти. 70 лет назад был 1946-ой год, ознаменованный самоубийством Гитлера и концом Нацистского Рейха.

Я ЧУВСТВУЮ себя обязанным написать о речи генерала, потому что я там был.

В детстве я был свидетелем последних лет Веймарской Республики (названной так, потому что ее конституция была составлена в Веймаре, городе Гёте и Шиллера). Я в моем возрасте уже интересовался политикой и наблюдал первые полгода нацистского Machtergreifung ("прихода к власти").

Я знаю то, о чем говорил Голан. Хотя мы принадлежим к двум разным поколениям, у нас много общего. Наши семьи происходят из маленьких городов Западной Германии. У его отца и у меня должно было быть много общего.

В Израиле есть строгая моральная заповедь: ничто нельзя сравнивать с Холокостом. Холокост уникален. Он случился с нами, евреями, потому что мы – единственные. (Религиозные евреи добавят к этому: "Потому что Бог избрал нас ".)

Я нарушил эту заповедь. Еще до того, как Голан был рожден, я опубликовал (на иврите) книгу под названием "Свастика", в которой рассказал о своих детских воспоминаниях и попытался сделать из них выводы. Это было незадолго до суда над Эйхманом. Я был поражен почти полным отсутствием у молодых израильтян представлений о нацизме.

В моей книге шла речь не о Холокосте, который произошел, когда я уже жил в Палестине, но о вопросе, мучившем меня тогда и не отвеченном до сих пор: как это могло случиться в Германии, возможно, в то время самой культурной нации в мире, как на родине Гёте, Бетховена и Канта народ мог демократически избрать своим вождем бесноватого психопата Адольфа Гитлера?

Последнюю главу своей книги я назвал: "Это возможно и у нас". Заголовок был подражанием книге американского писателя Люиса Синклера, иронически названной "У нас это невозможно", в которой он описал нацистский переворот в Соединенных Штатах.

В этой главе я рассмотрел возможность прихода к власти в Израиле еврейской партии нацистского типа. Я сделал вывод, что нацистская партия может прийти к власти в любой стране, если в ней возникли соответствующие условия. Да, и в Израиле тоже.

Книга осталась почти незамеченной израильским обществом, тем более на фоне страстей, разыгравшихся после разоблачений в суде над Эйхманом.

И вот теперь генерал Голан, уважаемый профессиональный военный, говорит то же самое.

И это не случайное замечание, а выступление на официальном собрании, где он предстал в генеральской форме и прочел подготовленный и хорошо обдуманный текст.

Разразилась буря, которая еще не прошла.

В ИЗРАИЛЬТЯНАХ развит прием самозащиты: сталкиваясь с неудобной правдой, они стремятся уклониться от сути, занявшись второстепенными малозначительными аспектами. Из десятков и сотен откликов в печати, на ТВ и политических платформах, почти нигде не идет речь о безрадостных утверждениях генерала.

Нет, жаркие дебаты шли по вопросу: вправе ли офицер высокого ранга высказывать свое мнение по гражданским вопросам? Тем более, офицер в форме? Тем более, на официальном собрании?

Допустимо ли офицеру говорить о своих политических убеждениях? Или он может высказывать их только на закрытых заседаниях – "на соответствующих форумах", как выразился разгневанный Биньямин Нетаньяху?

Генерал Голан пользуется в армии большим уважением. Как заместитель начальника генерального штаба он был до сих пор самым вероятным кандидатом на эту должность, когда теперешний начальник покинет ее по истечении обычного четырехлетнего срока.

Теперь осуществление этой мечты каждого начальника генерального штаба представляется для него очень отдаленным. Фактически Голан пожертвовал своим дальнейшим продвижением, чтобы высказать свое предупреждение и быть услышанным.

Ничего, кроме уважения, этот отважный поступок вызвать не может. Я никогда не встречался с генералом Голаном и не знаком с его политическими взглядами. Но восхищен этим шагом.

(Мне вспомнилась статья, напечатанная в британском журнале "Панч" перед Первой мировой войной, когда группа младших офицеров выступила против правительственной политики в Ирландии. Редакция журнала заявила, что хотя не согласна с ними, гордится тем, что в стране нашлись молодые офицеры, готовые пожертвовать своей карьерой ради возможности высказать свое мнение).

НАЦИСТСКИЙ марш к власти начался в 1929 году, когда Германию потряс всемирный экономический кризис. Крошечная и вздорная крайне правая партия неожиданно стала политической силой, с которой приходилось считаться. Ей хватило четырех лет, чтобы стать крупнейшей партией в стране и прийти к власти (хотя ей всё же потребовалась коалиция).

Я там был, когда это случилось: мальчишка в семье, где за обеденным столом постоянно говорили о политике. Я видел, как рушится республика – постепенно, медленно, шаг за шагом. Я видел, как друзья нашей семьи поднимают флаг со свастикой. Я помню, как учитель в школе в первый раз вошел в класс и поднял руку с возгласом "Хайль Гитлер!" (а потом наедине убеждал меня, что ничего не изменилось).

Я был единственным евреем в гимназии. Когда сотня мальчиков – все выше меня ростом – подняли руку при пении нацистского гимна, я руку не поднял. Ученики грозили переломать мне кости, если такое повторится. Через несколько дней мы навсегда покинули Германию.

Генерала Голана обвинили в том, что он сравнил Израиль с нацистской Германией. Ничего подобного. Если внимательно прочесть его текст, то ясно, что он сравнил идущие в Израиле процессы с событиями, которые привели к распаду Веймарской Республики. И это сравнение справедливо.

Происходящее в Израиле, особенно после последних выборов, обнаруживает пугающее сходство с этими событиями. Конечно, процессы очень отличаются. Германский фашизм был порожден унизительным поражением в Первой мировой войне, оккупацией Рура Францией и Бельгией в 1923-1925 году, страшным экономическим кризисом 1929 года, нищетой миллионов безработных. Израиль, напротив, одерживал победы в войнах, и живем мы благополучно. Нам угрожают опасности совсем иного рода. Они – следствие наших побед, а не поражений.

Действительно, отличия сегодняшнего Израиля от тогдашней Германии гораздо значительней их сходства. Но такое сходство есть, и генерал был прав, обратив на него внимание.

Дискриминацию палестинцев практически во всех сферах жизни можно сравнить с отношением к евреям на первых этапах нацистской Германии. (Отношение к палестинцам на оккупированных территориях скорее напоминает отношение к чехам в протекторате после мюнхенского сговора).

Поток уже принятых и еще разрабатываемых законопроектов весьма напоминает законы, принятые рейхстагом в первые дни нацистского режима. Некоторые раввины призывают к бойкоту арабских магазинов. Как и тогда. Призывы: "Смерть арабам" ("Judah verrecke"?) постоянно раздаются на футбольных матчах. Один из депутатов Кнессета призвал отделить в больницах еврейских новорожденных от арабских. Главный раввин заявил, что "гои" (неевреи) созданы Богом, чтобы прислуживать евреям. Наши министры образования и культуры принуждают школы, театры и деятелей искусства следовать крайне правой линии, напоминающей Gleichschaltung (приобщение к господствующей идеологии) в Германии. Верховный суд (гордость Израиля) подвергается постоянным нападкам со стороны Министерства юстиции. Полоса Газы превращена в огромное гетто.

Разумеется, никто в здравом уме не может даже отдаленно сравнить Нетаньяху с фюрером, но в Израиле есть политические партии, от которых исходит ощутимый фашистский дух. Политический сброд, поселившийся в теперешнем правительстве Нетаньяху, без труда найдет свое место в первом нацистском правительстве.

Один из главных лозунгов теперешнего правительства состоит в том, чтобы заменить старую, "слишком либеральную" элиту – новой. Один из главных нацистских лозунгов состоял в "смене системы".

КСТАТИ, когда нацисты пришли к власти, почти все высшие офицеры в армии были решительными противниками нацизма. Они даже обсуждали планы путча, чтобы сбросить Гитлера. Их политический лидер был, год спустя, бесцеремонно убит, когда Гитлер ликвидировал оппонентов в своей партии. Говорят, что у генерала Голана появился личный телохранитель, которого в Израиле у генералов никогда прежде не было.

Генерал ничего не сказал об оккупации и поселениях, находящихся в ведении военной администрации, однако упомянул недавний эпизод, всё еще будоражащий Израиль: в оккупированном Хевроне, находящемся в ведении армии, солдат увидел тяжело раненного палестинца, беспомощно лежащего на земле, подошел к нему и убил выстрелом в голову. Убитый палестинец ранее пытался наброситься на солдат с ножом, но теперь не представлял никакой угрозы. Поступок солдата являлся прямым нарушением действующих в армии приказов, и солдата привлекли к военному суду.

Вся страна возопила: этот солдат – герой! Авигдор Либерман вошел в переполненный зал суда, чтобы выразить свою солидарность с солдатом. Через несколько дней Нетаньяху назначил его министром обороны – на вторую по важности должность в Израиле.

Перед этим генерал Голан получил твердую поддержку со стороны министра обороны Моше Яалона и начальника генерального штаба Гади Айзенкота. Это, возможно, и послужило непосредственной причиной изгнания Яалона и назначения на его место Либермана, что напоминает путч.

Кажется, Голан не только отважный офицер, но и пророк. Включение партии Либермана в правительственную коалицию подтверждает его самые мрачные опасения. Это еще один фатальный удар по израильской демократии.

Обречен ли я стать свидетелем того же процесса во второй раз в жизни?