Я не мог сдержаться. Я был в комнате один и покатывался со смеху.

Я читал газетный отчет о недавнем опросе общественного мнения: людей просили дать оценку лидерам страны.

Получалось, что президент государства, Шимон Перес, намного опередил всех по популярности: 72% из ответивших на вопросы одобряют его деятельность и лишь 20% – не одобряют ее. Другие бегуны намного отстали: спикер Кнессета, Реувен Ривлин – 60%, столько же у управляющего Банком Израиля Стенли Фишера, и 57% у напористого государственного контролера Михи Линденштрауса. Председатель Верховного суда Дорит Бейниш не набрала лишь 49%, а Ципи Ливни – 48%.

Тремя чемпионами непопулярности оказались три самых влиятельных политика, три государственных мужа, которые определяют наше будущее: Биньямин Нетаньяху (38% одобряют, 53% не одобряют); Авигдор Либерман (40% одобряют, 52% не одобряют); и Эхуд Барак (30% одобряют, 63% не одобряют!)

Что же меня так рассмешило?

В ИСТОРИИ вообще много смешного. Проще представить себе, что вершат ее скорее взбалмошные и гневные боги с Олимпа, чем суровый иудейский Бог, восседающий на Храмовой горе в Иерусалиме. Ему чувство юмора не свойственно.

Но вот Шимон Перес – оказался самым популярным человеком в Израиле. Просто умора! За всю свою долгую жизнь (он на две недели старше меня) он не выиграл ни одних выборов. (Депутатов Кнессета выбирают не лично, а по партийному списку).

В политике он с 20-ти лет, и ничем больше в жизни не занимался. В демократической стране задача политика – быть избранным, а потом – переизбранным. Но Перес ни разу не был избран. В десятках избирательных кампаний – в Кнессет и на партийных праймериз – он не победил ни разу. (Он ни разу не получил большинства как лидер партии, и ему не удалось победить как самостоятельному кандидату). Избиратели не сочли нужным отдать ему свой голос.

(Однажды перед партийной аудиторией он задал риторический вопрос: «Можете ли вы назвать меня неудачником?» и получил в ответ громовое: «ДА!»)

Даже на теперешней должности он оказался по большому случаю. Кнессет избирает президента тайным голосованием. Когда Перес выставил свою кандидатуру на эту должность в первый раз, Кнессет его прокатил, отдав предпочтение заурядному середнячку Моше Кацаву. Это был для Переса крайним унижением. И лишь когда Кацав был разоблачен как беспардонный приставала к женщинам и вынужден был уйти в отставку, раскаявшийся Кнессет избрал Переса. Но хватит нам допекать этого человека, который – как ни крути – оставался депутатом Кнессета 45 лет.

И вот сейчас этот человек, которого почти все предпочитали ненавидеть, стал любимцем страны как уважаемый и Старейший Государственный Деятель в мире. Чудеса в решете!

ВПЕРВЫЕ я повстречался с ним в 1953 году. Тогда я был владельцем и редактором популярного журнала, а он – недавно назначенным генеральным директором Министерства обороны: пост исключительно важный, потому что министром обороны был тогда Давид Бен-Гурион. Перес стал его главным помощником.

Он пригласил меня на встречу по какому-то текущему вопросу. Любви с первого взгляда у нас не возникло. По-правде, мы с первой минуты друг друга невзлюбили.

И не просто из-за недостатка взаимопонимания. Были вполне конкретные причины, почему многие люди моего – и его – поколения не испытывали к нему симпатии: в 1948 году он в армии не служил. Невообразимо: когда разразились бои, все мы ринусь под знамена, всё наше поколение было одержимо войной, я сам был тяжело ранен. И всё же нашелся один молодой человек, упустивший возможность участия в этих судьбоносных событиях.

Нужно быть справедливым: Перес во время войны не бездельничал. Бен-Гурион послал его за границу добывать оружие, в котором мы отчаянно нуждались. Но эту миссию мог выполнять и пожилой человек, а не крепкий 25-летний парень. Это клеймо лежало на нем несколько десятилетий, пока не перестало задавать тон военное поколение. Возможно, отчасти по этой причине он несколько раз проигрывал Ицхаку Рабину – настоящему боевому командиру, которого уважали и любили почти все.

И хотя всегда можно найти причины отсутствия к нему симпатий, неприязнь была главным образом инстинктивной. Однажды он сам признался, что когда в детстве он возвращался домой из еврейской школы в польском местечке, мальчишки-евреи колотили его безо всякой причины, а младший брат бросался к нему на выручку. «За что они меня ненавидят», – жалобно допытывался он у своей мамы.

К счастью, родители в 1930-е годы увезли его в Палестину в 13-летнем возрасте (я здесь оказался немного раньше). Его отправили в знаменитый сионистский молодежный кибуц, он женился на дочери местного плотника и уже вил там семейное гнездышко, когда услышал зов свыше.

В НАЧАЛЕ 1940-х в «Мапае» – мощной правящей партии Ишува (еврейского сообщества в Палестине) – произошел раскол. Диссиденты организовали новую партию, более социалистическую, более кибуцную и более активную в национальных делах. Естественно, что почти вся молодежь потянулись к ней.

Это был первый великий шанс для Переса. Он оказался одним из очень немногих молодых людей, сохранивших верность старой партии, и привлек внимание партийных боссов: Бен-Гуриона и Леви Эшколя. Тут пришел конец Пересу-кибуцнику и родился, уже на всю жизнь Перес-политик.

Он приступил к занятию, к которому много затем возвращался: стал «пахать» страну. Он посещал местные ячейки молодежного движения и произносил речь за речью. Его неутомимое усердие компенсировало отсутствие природной привлекательности, а глубокий голос превращал любую банальность в слово истины.

В ЧЕМ ЖЕ состояли его самые сокровенные убеждения? Во что он верил?

Смотря в каком году, в какой день и в какой час. В течение своей политической жизни Перес исповедовал все возможные взгляды, не поморщившись, отбрасывая одни и принимая другие. Он совершеннейший пример для иллюстрации афоризма Маркса Гручо: «Таковы мои принципы. Но если они вам не нравятся, у меня есть и другие».

Когда я впервые встретился с ним, он был неистовым ястребом. Он и Моше Даян подталкивали Бен-Гуриона – а Бен-Гурион подталкивал их – к войне путем «подогревания границ» «рейдами возмездия». Он похвалялся тем, что был архитектором тогдашнего французско-израильского союза.

Франция вела грязную войну, чтобы удержать Алжир, а Израиль был нужен ей, чтобы отвлечь египетского лидера Гамаль Абдель Насера. Перес всей душой служил этому благородному делу и готовил франко-израильско-британский сговор, который привел к нападению на Египет. Суэцкая война 1956 года стала катастрофой для Израиля, потому что утвердила в глазах арабов позицию Израиля как союзника ненавистных колонизаторов. В ответ Франция презентовала Пересу роскошный подарок: ядерный реактор в Димоне. Перес до сих пор считает это своим главным достижением.

Тогда Перес заявил, что союз Франции с Израилем основан не на низких интересах, а на фундаментальных общих ценностях. Это, как и многие другие бессмертные изречения Переса, менее чем за десять лет потеряло свой блеск: Шарль де Голль сдал Алжир, Франция хотела восстановить свои позиции в арабском мире и, не церемонясь, выбросила за борт отношения с Израилем вместе с «фундаментальными общими ценностями».

КАК МИНИСТР обороны в середине 1970-х годов, Перес был отцом поселений в центре Западного берега. Он использовал поселения для подрыва позиций своего архиврага Рабина, бывшего тогда премьер-министром и принципиально возражавшего против строительства поселений на оккупированных территориях.

Затем Перес стал Человеком Мира. Но собирался он заключить мир, но не с палестинским народом, избави Бог, а с королем Иордании, Хусейном. Как министр иностранных дел в коалиционном правительстве Ицхака Шамира он провел переговоры о тайном соглашении с Его Величеством, которое Шамир, не желавший мира ни с кем, тут же аннулировал. На том и кончилось.

Тогда Перес осознал, что мир как абстрактная идея ему подходит, и стал пророком «Нового Ближнего Востока», бесконечно о нем говоря и ничего для него не делая. Когда по инициативе Ясира Арафата началось то, что впоследствии привело к Ословским соглашениям, Перец с энтузиазмом ухватился за эту идею, объявив себя ее единственным автором. Он даже пригласил меня на частную встречу, где с пылом неофита стал излагать мне преимущества урегулирования конфликта на основе «Двух Государств для Двух Народов» (я отстаивал эту идею с 1949 года).

Практическое испытание Переса состоялось после убийства Рабина, пост которого он занял. Впервые у него появилась возможность для беспрепятственных действий и незамедлительного превращения Ословских соглашений в мирный договор. Вместо этого он начал войну в Ливане со скорым катастрофическим концом, когда ошибочный артиллерийский удар привел трагедии в Кане. Затем он утвердил убийство высокопоставленного лидера в ХАМАСа, за которым последовала серия ответных акций подрывников-самоубийц во всех крупных городах Израиля. Поэтому Перес вновь потерпел поражение на выборах, и ко власти пришел Нетаньяху.

Но это не стало концом. От «Ликуда» откололся Ариэль Шарон, основавший партию «Кадима». Проиграв на выборах за председательство в «Аводе», Перес покинул эту партию и перешел в «Кадиму». Как изобретатель «Нового Ближнего востока» он выдал Шарону – заклятому врагу палестинской независимости – свидетельство кошерности и сыграл важную роль в том, что мир согласился признать Шарона. Теперь он оказывает такую же услугу Нетаньяху, убеждая – со своей позиции Президента и Старейшего Государственного Деятеля – правительства разных стран в том, что Нетаньяху в душе – Человек Мира. Придет время – да, оно когда-нибудь придет – и Нетаньяху еще «удивит мир».

СТАВ ПРЕЗИДЕНТОМ государства, Перес бесконечно разглагольствует, чем занимался и до этого. Но в миллионах его слов мне не удалось пока найти ни одной оригинальной идеи, ЧТО само по себе довольно странно. Как и Бен-Гурион, которому он стремится подражать, Перес выдает себя за глубокого мыслителя и интеллектуала, прочитавшего все важные книги на свете. Один из его бывших помощников, правда, утверждает, что он никогда на самом деле не читает, а краткое изложение книг составляют для него помощники, что позволяет ему говорить с видом знатока. Я сужу по его стилю: у человека, знакомого с поэзией и прозой, это должно находить какое-то отражение в его речах и статьях. Писания Переса однообразно мелки, его иврит беден и бледен. Ничего удивительного, что он сейчас самый популярный лидер Израиля.

Человек, выступавший сторонником войны и мира, социализма и капитализма, светскости и религии, чьи принципы настолько растяжимы, что могут вобрать что и кого угодно, наконец, на 63-й год существования Государства Израиль, достиг того, к чему стремился всю жизнь:

Народ его полюбил.