Сейчас все говорят о первых 100 днях Барака Обамы. И есть о чем поговорить.

Он ворвался на арену, как молодой бычок: потоки новых идей во всех направлениях и цунами политических инициатив, часть которых уже осуществляется. Разумеется, он обдумывал их уже давно и приступил к их осуществлению с первой минуты в должности. Он заблаговременно составил свою команду, и его помощники начали работу еще до его вступления в Белый дом. В первые дни он утвердил в должности подобранных заранее министров, и ему, как можно судить, удалось составить эффективный кабинет, члены которого способны справиться со своими задачами.

Все движется в соответствии с давно сложившейся традицией: чего президент не начнет в первые сто дней, того не завершит и позднее. В начале президентского срока все идет легче, потому что общество готово к переменам.

Израильтяне не могут, конечно, удержаться от сравнения Обамы с Нетаньяху: нашим староновым премьером, который не ворвался на арену, а, скорее, пробрался на нее.

В этом смысле он мог дать Обаме большую фору. Нетаньяху уже провел десять лет в премьерском кресле, набираясь опыта – а на опыте, особенно отрицательном, можно и нужно учиться.

Победа Нетаньяху не стала большим сюрпризом. Единственной неожиданностью было то, что его соперница, Ципи Ливни, получила чуть больше мест, но недостаточно, чтобы лишить большинства Нетаньяху с партнерами.

Поэтому у него было достаточно времени, чтобы подготовиться к занятию высшей должности: проконсультироваться экспертами, доработать планы в каждой области, подобрать команду, обдумать, кого из своей партии или партий партнеров назначить на министерские посты.

Но, как ни удивительно, практически ничего из этого не было сделано: нет ни планов, ни помощников, ни команды – вообще ничего.

По сей день Нетаньяху не удалось составить личную команду – главное условие любого эффективного действия. Не заполнена и главнейшая должность – начальника штаба. В его кабинете царит невообразимый хаос.

При назначении министров один скандал следовал за другим. Правительственный кабинет оказался не только невероятно раздутым (39 министров с заместителями, и большинство из них щеголяет мнимыми титулами), но во главе важных министерств оказались совершенно непригодные для этого лица.

В период всемирного экономического кризиса Нетаньяху назначил на пост министра финансов человека, не имеющего никакого представления об экономике, предполагая, вероятно, что государственной казной будет распоряжаться он сам, что совершенно немыслимо для лица, несущего ответственность за всю страну. Министерство здравоохранения досталось ортодоксальному раввину, который стал в нем заместителем. Посреди эпидемии Израиль оказался без министра здравоохранения, и по закону эту функцию также должен осуществлять премьер. Почти во всех министерствах – от транспорта до туризма – на постах оказались люди, не имеющие представления об области своей ответственности и даже не делающие вида, что интересуются ей – они просто ждут случая подняться еще выше.

Излишне тратить слова на назначение Авигдора Либермана министром иностранных дел. Этот профессиональный скандалист стал источником ежедневных конфузов в самой чувствительной для правительства области. Слон в посудной лавке уже превратил дипломатов в слонят, бьющих тарелки, где попало: сейчас они усердно мутят воду в отношениях Израиля с ЕС.

Эти назначения представляются отчаянными усилиями циничного политикана, который в погоне за властью наскоро сварганил свой кабинет и, жертвуя жизненными интересами государства, готов уплатить любою цену любой партии, которая захочет в этот кабинет войти.

И в смысле намеченных планов, он мало похож на Обаму. Нетаньяху пришел к власти вообще без каких-либо планов в какой-либо области, и создается впечатление, что годы в оппозиции были для него зимней спячкой.

Неделю назад он представил грандиозный «экономический план» вызволения экономики из когтей всемирного кризиса. Но план оказался всего лишь набором из затасканных лозунгов и налога на сигареты. Смущенные ассистенты выдавили, что это был вовсе не план, а пока что лишь «общая схема» и что сейчас они приступят к работе над настоящим планом.

Отсутствие экономического плана общественность особенно не взволновала: люди верят в импровизацию и непревзойденные таланты израильтян, компенсирующие неспособность что-либо планировать.

Но в политической области ситуация еще хуже, потому что здесь неподготовленность Нетаньяху сталкивается с чрезмерной подготовленностью Обамы.

У Обамы есть план перестройки Ближнего Востока, один из элементов которого – достижение мира между Израилем и палестинцами на основе принципа «Два государства для двух народов». Нетаньяху заявляет, что не может дать ответа, потому что своего плана у него нет – ведь он, в конце концов, новый человек в своей должности. Сейчас он работает над таким планом, и очень скоро – через неделю, месяц, год – этот настоящий план появится и будет представлен Обаме.

На самом деле, план у Нетаньяху, конечно, есть. Умещается он в одно слово, позаимствованное Нетаньяху у Ицхака Шамира, и это слово: «НЕТ»! А если подробнее, то «НЕТ», «НЕТ» и «НЕТ» – три «нет» израильского хартума: нет миру, нет уходу с оккупированных территорий, нет переговорам. (Вспомним, что в 1967 году, сразу же после Шестидневной войны, похожую резолюцию приняла конференция лидеров арабского мира в Хартуме).

«План», над которым он работает, касается не сути проводимой им политики, а лишь ее обертки. Мысль направлена на то, чтобы предложить Обаме нечто звучащее вроде «да, но…» и удобоваримое для услужливых лоббистов в Конгрессе и СМИ.

Нетаньяху уже предложил на пробу кусочек этого плана: требование о том, чтобы Палестинцы и другие арабы признали Израиль в качестве «Государства Еврейского Народа».

Большинство СМИ в Израиле и за рубежом исказили это требование и сообщили, что Нетаньяху требует признания Израиля как «еврейского государства». По незнанию или чтобы не давать себе лишнего труда, они затушевали существенное различие между этими двумя формулировками, а различие это огромно: «еврейское государство» – это одно, а «Государство Еврейского Народа» – совсем другое.

«Еврейское государство» может означать государство, большинство граждан которого считают себя евреями и/или государство основным языком которого является иврит, в котором основная культура – еврейская, день отдыха – суббота, и где в кафетерии Кнессета подают только кошерную пищу.

«Государство Еврейского Народа» означает нечто иное. Такое государство принадлежит не только его гражданам, но и чему-то, называемому «еврейский народ» и существующему как внутри страны, так и за ее пределами, что может иметь далеко идущие последствия. Например, лишение гражданства неевреев, как предложено Либерманом. Либо признание израильского гражданства за всеми евреями в мире, хотят они этого или нет.

Сразу возникает вопрос: что же на самом деле означает «еврейский народ»? Термин «народ», или «ам» на иврите и «фольк» на немецком не имеет точного общепринятого определения. В общем же он определяет группу людей, проживающих на одной территории и говорящих на одном языке. С «еврейским народом» ситуация иная.

Двести лет назад было ясно, что евреи – это религиозная общность, рассеянная по всему миру и объединенная религиозными верованиями и мифами (включая веру в существование общих предков). Сионисты был полны решимости изменить такое самовосприятие. «Мы – народ, мы – единый народ» писал Теодор Герцль на немецком, употребив слово «Volk».

Идея о «Государстве Еврейского Народа» совершенно антисионистская. Герцлю и в голову не приходил, что может возникнуть ситуация, при которой еврейское государство будет сосуществовать с еврейской диаспорой. По его плану, все евреи, желающие оставаться евреями, переедут в свою страну. Евреи, предпочитающие оставаться за пределами этой страны, перестанут быть евреями и ассимилируются с принявшими их народами, став настоящими немцами, британцами ли французами. Видение «Предтечи Государства» (как его иногда называют в Израиле) должно было, реализовавшись, привести к исчезновению еврейской диаспоры – еврейского народа за пределами «Judenstaat».

Давид Бен Гурион разделял эти представления. Он говорил, что еврей, не переселившийся в Израиль, не сионист и не должен обладать в Израиле никакими правами, кроме права в него переселиться. Он требовал расформирования сионистской организации, не видя в ней ничего, кроме «строительных лесов» государства. А после того, как, совершенно справедливо рассуждал он, государство будет создано, леса нужно убрать.

ТРЕБОВАНИЕ НЕТАНЬЯХУ о том, чтобы палестинцы признали Израиль как «Государство Еврейского Народа» нелепо даже как тактическая уловка, направленная на то, чтобы предотвратить мирный исход конфликта.

Государство может признать другое государство, но не его идеологию или политический режим. Никто не признает Саудовскую Аравию как страну хаджа или как «Государство Мусульманской Уммы» (сообщества верующих).

Более того, такое требование ставит евреев во всем мире в немыслимое положение. Если палестинцы должны признать Израиль в качестве «Государства Еврейского Народа», то и все другие страны мира должны сделать то же. Соединенные Штаты, например. Это значит, что еврейские граждане США Рам Эммануэль и Давид Аксельрод, ближайшие советники Обамы, будут официально представлены правительством Израиля. То же можно сказать и о евреях России, Соединенного Королевства и Франции.

Даже если Махмуда Аббаса убедят принять это требование – и таким образом косвенно поставить под сомнение гражданскую принадлежность полутора миллионов арабов в Израиле – я стану решительно возражать. Более того, я сочту это недружественным актом.

Каков будет характер государства Израиль должны решать его граждане (у которых на этот счет, кстати, множество разных мнений). В израильских судах лежит ходатайство, поданное десятками израильских патриотов, включая меня, в котором мы требуем от государства признать «израильскую нацию». Мы требуем от суда обязать правительство зарегистрировать нас «израильтянами» в графе «Национальность» официального Регистра населения. Правительство решительно отказывается это сделать, настаивая на том, что мы по национальности евреи.

Я прошу Махмуда Аббаса, Обаму и всех, кто не является гражданином Израиля, не вмешиваться в этот внутренний спор.

Нетаньяху понимает, конечно, что никто не отнесется к его требованиям всерьез: совершенно очевидно, что это еще одна уловка, затягивающая переход к серьезным мирным переговорам. Но если Нетаньяху убедят отступиться в этого требования, он выдвинет новое.

Перефразируя слова Граучо Маркса: «Вот перед вами мои доводы. Вы их не принимаете? Ну, и не надо – у меня найдутся другие».