С ТЕХ ПОР как сержанта Гилада Шалита взяли в плен, прошло 979 дней, и в любой из них его можно было бы освободить за цену, которую ХАМАС назначил с самого начала: 450 «особо важных» палестинских заключенных в дополнение к сотням других, включая женщин и несовершеннолетних.

В представлении израильского правительства речь идет о возвращении «похищенного» солдата в обмен на «гнусных убийц» с «кровью на руках».

ХАМАС же считает, что может отпустить «еврейского военнопленного» в обмен на освобождение сотен «борцов сопротивления», совершавших «героические подвиги в тылу сионистских оккупантов».

Многие надеялись, что Ольмерт завершит это дело до ухода с поста премьера через несколько недель. Но Ольмерт боится этого шага, и совершает кульбиты. У него десять пятниц на неделе. Он никак не может решить, что принесет ему больше популярности и пасует перед вечным вопросом: «Менять иль не менять?»

Если обмен состоится и солдат вернется домой, это вызовет всеобщий восторг, а Ольмерт станет героем дня. Но одного лишь дня, трех или целой недели? А потом грядет расплата: «Да как он посмел отпустить сотни гнусных убийц! Ведь они совершат новые нападения, прольется еврейская кровь, и погибнут дети!» И Ольмерт на многие годы станет негодяем.

Лидер, достойный своего поста, принимает решения и отвечает за их последствия. Но Ольмерт всего-навсего политик, и никогда не был ничем другим. В нем больше цинизма, чем морали и коварства, чем мудрости. Он все еще надеется выйти сухим из моря коррупционных скандалов, а позднее, когда Биньямин Нетаньяху и Ципи Ливни окончательно провалятся, вернуться к власти. Поэтому он считает, что лучше переложить дело Шалита на плечи будущего премьера.

ВПРОЧЕМ, за личными расчетами прячется и политическая проблема. Как отразится этот обмен на соотношении сил Фатха и ХАМАСа?

Освобождение 1200 заключенных будет воспринято палестинцами как огромная победа ХАМАСа. Оно покажет, что Израиль, как всегда утверждал ХАМАС, понимает лишь язык силы. А для Махмуда Аббаса это освобождение станет позором, тем более что в числе вышедших на свободу будет и второй человек в Фатхе – Маруан Баргути.

Ольмерт, конечно, мог бы не допустить унижения Аббаса, освободив в качестве жеста доброй воли тысячи фатховцев, включая Баргути – тогда победные фанфары ХАМАСа звучали бы тише.

Так просто? Конечно. И разумно? Несомненно. А возможно ли? Совершенно невозможно. Во всяком случае, в Израиле. И со стороны Ольмерта, и других деятелей его породы. Отдать Аббасу что-то ни за что? Вздор! И речи быть не может!

И опять на первый план всплывает вопрос о двойственном отношении к Организации освобождения Палестины, терзающий израильских политиков уже несколько десятилетий. Раздвоение не только политическое, но и психологическое.

ЛЕТ 40 НАЗАД мне встретилась книга психолога Эрика Берна «Игры, в которые играют люди».

Одна из основных идей этой книги состоит в том, что внешний мотив действия часто находится в противоречии с мотивом реальным и скрытым. Вот пример: закоренелый преступник грабит банк, его хватают и сажают в тюрьму. Внешний мотив его действий ясен: он хочет быстро разбогатеть. Но внутренний мотив – совсем иной: грабитель боится жизни на воле. Подсознательно он надеется, что его схватят, потому что жизнь в тюрьме для него более надежна, а его место в тюремной иерархии гарантировано.

Я часто вспоминаю об этом, когда думаю о странном отношении к ООП сменяющих друг друга израильских правительств.

В СЕНТЯБРЕ 1993 года после долгой и кровопролитной борьбы Ицхак Рабин подписал соглашение с Ясиром Арафатом и признал ООП в качестве единственного представителя палестинского народа. Дальнейшим логичным действием для Израиля было бы содействие созданию палестинского государства рядом с Израилем и укрепление всеми возможными способами Арафата и образованной в результате этого соглашения Палестинской автономии.

Но как ни странно, все израильские правительства действовали в прямо противоположном направлении.

Началось это с самого Рабина на следующий же день после подписания Ословских соглашений. Придя к выводу, что национальные интересы Израиля требуют установления с Арафатом партнерских отношений, со стороны Рабина было бы логично укрепить власть Арафата на Западном берегу и в полосе Газы и как можно скорее подписать с ним мирное соглашение, даже не дожидаясь предусмотренного ословскими договоренностями срока (1999 год).

Ведь на самом деле Арафат был не воплощением дьявола, каким его изображали в Израиле, а идеальным партнером. Он был сильным руководителем и обладал властью, которой безоговорочно подчинялись все сектора палестинского общества, в том числе и ХАМАС, включая и тех, кто был с Арафатом не согласен. Он обладал двумя качествами, которые необходимы для заключения мира: волей к его достижению и способностью убедить собственный народ в необходимости этого.

Наше правительство, однако, двинулось в противоположном направлении. Мирные переговоры даже не начались. Строительство поселений продолжалось, как ни в чем ни бывало: по всему Западному берегу можно было видеть, как одна за другой появляются новые красночерепичные крыши. Жизненно необходимый переход между Западным берегом и полосой Газы так и не был открыт, несмотря на клятвенные заверения израильского правительства создать четыре «безопасных перехода». Экономическое положение палестинцев не только не улучшилось, но стало заметно хуже. До Осло палестинцы могли свободно передвигаться по всей стране (включая собственно Израиль), но после заключения этого соглашения свобода их передвижения все более ограничивалась.

Происходило это уже при Рабине, а после его убийства ситуация еще более усугубилась. Неразумное решение его преемника Шимона Переса об убийстве изготовителя бомб Яхия Аяша вызвало ряд кровавых акций возмездия и подняло престиж ХАМАСа, что совершенно не отвечало израильским интересам, как они представлены нашим руководством.

Высшей точкой обострения стала в 2000 году Кэмп-дэвидская конференция в верхах. Инициатором ее был тогдашний премьер-министр Эхуд Барак, но в плену высокомерия и невежества он поспешил прервать ее и вместо того, чтобы объявить, что переговоры будут продолжаться до достижения мира, он стал твердить свою мантру: «У нас нет партнера по переговорам! Нам не с кем говорить о мире!» В этом его вдохновлял тогдашний и теперешний злой гений Амоса Гилада, переиначивавшего армейские разведотчеты так, чтобы они соответствовали его разрушительной цели.

Барак не только разгромил «левых сионистов», но нанес сокрушительный удар по Фатху, обещавшему палестинцам мир с Израилем. Не удовлетворясь этим, Барак позволил Ариэлю Шарону провести свою провокационную прогулку на Храмовую гору в сопровождении сотен солдат и полицейских, которая инициировала вторую интифаду и подготовила почву для прихода Шарона к власти.

Став премьером в начале 2001 года Шарон был полон решимости уничтожить Арафата и Фатх. Он заблокировал Арафата в его резиденции Муката в Газе и разрушил инфраструктуру Фатха на оккупированных территориях. Когда Арафат был убит (можно догадаться кем), на его место был избран Махмуд Аббас.

В отличие от Арафата, которого израильское руководство демонизировало несколько десятилетий, Аббас был представлен Израилю как достойный и преданный делу мира деятель, а также идеальный партнер по переговорам. Можно было ожидать, что теперь-то, наконец, израильское руководство станет активно укреплять его режим, решительно продвинув мирные переговоры, отпустив большое число заключенных и заморозив строительство поселений. Но – стоит ли удивляться – случилось прямо противоположное. Шарон публично высмеял Аббаса, обозвав «ощипанным цыпленком», поселения продолжали расти, а строительство стены шло бешеными темпами.

Еще более вызывающей была эвакуация поселений в Газе, проведенная безо всякого согласования с администраций ПА, после чего там возник полный хаос, что пошло на руку ХАМАСу.

ПОСЛЕДСТВИЯ не заставили себя ждать: на палестинских выборах, проходивших под тщательным наблюдением международных представителей, победу ко всеобщему удивлению одержал ХАМАС – неожиданной она оказалась и для руководства организации. Израиль объявил новоизбранному правительству ХАМАСа бойкот. Чтобы уменьшить ущерб для своей партии, Аббас сформировал правительство национального единства, включавшее представителей и Фатха, и ХАМАСа, но Израиль стал бойкотировать и это правительство.

И опять-таки, в выигрыше остался ХАМАС, потому что палестинская поддержка Аббаса основывалась, главным образом, на надежде, что ему удастся заключить мир с Израилем, и если он не в состоянии сделать этого, то кому он нужен?

Израильское правительство – и его приспешников в Вашингтоне – такой поворот не устраивал. Они хотели, чтобы в Газе верховодил Мухамад Дахлан, которого многие палестинцы считают израильским и американским ставленником. Чтобы воспрепятствовать этому, ХАМАС ввел в Газе свое прямое правление, превратив ее в «Хамастан». Так Аббас потерял всякую власть над более чем половиной палестинцев на оккупированных территориях.

Это, вероятно, не случилось бы, если бы Израиль в нарушение подписанных договоренностей не отрезал полностью Газу от Западного берега. В Осло было объявлено, что Западный берег и полоса Газы образуют единое целое и будут соединены безопасными переходами. В действительности же ни один переход не функционировал ни одного дня. Те, кто утверждает, что Израиль будто бы преподнес ХАМАСу полосу Газы на тарелочке, явно не в ладу с истиной.

Продолжение всем известно: Израиль установил блокаду Газы, ХАМАС стал пускать ракеты по Израилю, было объявлено затишье, которое Израиль нарушил 4 ноября 2008 года, вторгнувшись в Газу и убив там нескольких боевиков ХАМАСа, на что ХАМАС ответил ракетами, а Израиль – войной. Израильские лидеры публично утверждали, что они ведут эту войну и в интересах Аббаса, превратив его в глазах палестинцев в выступившего против своего народа прислужника врагов. Режим ХАМАСа в Газе устоял.

И вот итог: позиции ХАМАСа серьезно усилились, и согласно всем прогнозам, его власть после следующих выборов еще более увеличится. Большинство правительств стран мира пони мают, что с ХАМАСом сейчас необходимо завести диалог.

МНОГИЕ ЛЮДИ в разных странах мира верят в антисемитский миф о том, что евреи страшно умны, и всеми действиями подтверждают свое дьявольское коварство. По этой логике возвышение ХАМАСа является результатом сионистского заговора. Существование Аббаса (а до него Арафата) мешает евреям овладеть всей страной, потому что мир настаивает на достижении компромисса с «умеренным» палестинским руководством, и поэтому его нужно убедить, что с кровожадным ХАМАСом не может быть никакого компромисса, а значит евреи заинтересованы в победе ХАМАСа.

С другой стороны, многие израильтяне считают, что в нашем правительстве сидят невозможно глупые политики, которые сами не знают, что они делают, и уверены, что целый ряд действий властей, который привел к ослаблению Фатха и усилению ХАМАСа, был просто парадом глупости.

Я предлагаю компромисс между этими двумя позициями: израильская политика, конечно, глупа, но не без определенного умысла. Она продолжается, потому что отвечает глубоко укоренившемуся желанию, которого многие люди не сознают или не хотят в нем признаться: желанию овладеть всей Эрец Исраэль и не допустить создания палестинского государства.

Но если мы хотим изменить ситуацию, необходимо извлечь эту мотивацию из подсознания и ответить самим себе: чего же мы хотим: мира или новых территорий, сосуществования двух государств или оккупации и бесконечной войны?

Для поворота назад слишком поздно. ХАМАС уже стал частью реальности, и в израильских интересах, чтобы возникло палестинское правительство национального единства, с которым мы сможем заключить соглашение с уверенностью, что оно будет соблюдаться. Раз уж мы сыграли одну из главных ролей в том, что ХАМАС стал главной палестинской властью, надо начать с ним переговоры во что бы то ни стало!

Тогда мы смогли бы освободить Шалита в ходе обмена заключенными – еще до 1000-ного дня его пленения.